Дмитрий Тедеев - Бусый Волк

Сказать, что это была страшная круча, значит ничего не сказать.

Течение Крупца билось здесь прямо в берег, стремилось подмыть его и обрушить, но мало что получалось. Белый Яр не был сплошной каменной плотью, но на памяти бабок и дедов он не менялся. Так и выдавался в Крупец, словно исполинский корабль, и бывало, что макушку его скрывали низкие осенние облака.

А внизу лежал омут. И был чем-то вроде отражения высившейся над ним кручи.

Надо полагать, у омута имелось дно, но измерить его глубину пока никто не сумел. Дотошные озорники спускали вниз камень на верёвке, но верёвки кончались, а дна всё не было.

Берег здесь был всюду обрывистый, зимой его поливали водицей и скатывались на саночках вниз. Летом молодые Белки забирались на Яр и сигали с него в воду.

Особая удаль требовала это проделывать, когда внизу плавал туман, и казалось, что прыгаешь в облака.

Соседи Зайцы полагали эти прыжки придурью, Белки утверждали, что Зайцы им просто завидовали. Парень, сумевший побороть страх и слететь к воде с головокружительной – ошибёшься, вода твёрдым камнем покажется! – высоты считался по-настоящему взрослым, достойным внимания девок.

Тот, кто умел всё сделать правильно и как гвоздь войти в гладкую воду, после оглушающего удара попадал в зеленоватый мрак, в другой мир, где не слышны были крики товарищей, а голову сдавливал железный обруч и в уши втыкались острые иглы.

Бусый впервые прыгнул с Белого Яра лет в восемь. Тогда он был глуп и ещё надеялся стать виллином, а значит, ему не пристало бояться никакой высоты. Он пришёл на Яр в одиночку, что было глупо вдвойне, и, просвистев-прощебетав свой призыв воображаемому симурану, с разбегу, ласточкой воспарил над туманом.

И иголкой пронизал воду, даже не зелёную, а совсем чёрную в косом свете заката.

Испугался он, кажется, только потом…

Взрослые, конечно, дознались, и мать его выпорола. Правильно выпорола. Дурень, виллином быть посягал. А на деле оказался даже и не Белкой, так, в поле обсевком. [35]Никому не нужным.

К матери, что ли, пойти, чтобы ещё настегала…

Бусый сидел на самом краю, свесив ноги со скалистого обрыва. Наблюдал за плывущими по большой весенней воде ветками, сучьями, щепками и прочим лесным мусором. Глядел бездумно, почти как Сын Медведя, чья душа всё ещё пребывала в Безвременье, никак не хотела выходить оттуда на свет.

Постепенно разлетелись все мысли, тело как будто таяло, плавясь воском под ласковыми лучами солнца, растворялось в окружающем мире, становилось частью его.

«Вот бы так и раствориться совсем, а? То-то было бы хорошо…»

…Взгляд с небес! Опять, второй раз уже за сегодня, Бусый почувствовал в небе тень. Ту, что искала его. Искала, как он понимал, с нечеловеческим упорством.

«Да провалилась бы ты. Не буду прятаться… Хочешь увидеть меня? Ну, смотри…»

Мальчишка равнодушно поднял к небу глаза. В самом деле встретился с жутким, слепым, неживым взглядом. И птица почти сразу исчезла. «Если посмотреть страху прямо в глаза…»

Он посидел ещё, продолжая растворяться в тёплом золотом свете, а потом у него в ушах зазвучала песня. Не птичья, не далёкая человеческая. Подобных песен он никогда раньше не слышал. Может, так поют ветра в небесах, на страшной высоте, подвластной лишь симуранам и гордым орлам. Звуки обволакивали, уводили куда-то далеко, в мир, очень похожий на настоящий, но в котором не было место для горя и смерти, в котором царила радость и сбывались мечты…

Неизвестно почему, но Бусого это насторожило. Даже вспомнилось окно в болотной трясине, заросшее весёленькими цветами. Когда всё очень уж ладно, гладко и складно, следует остеречься. Кто-то мягко стелил ему, да вот каково будет спать…

Бусый откуда-то со стороны увидел Белый Яр и себя самого, сидящего на краю обрыва. Этот бездумно замерший Бусый – охотник вроде бы, лесовик – не замечал, что сзади к нему приближались люди. Пятеро незнакомых мужчин, вооружённых луками и копьями, подкрадывались в отдалении, близко был только один. Он прижимал к губам что-то вроде длинной свирели и мягким крадущимся шагом заходил Бусому за спину…

Бусый встряхнулся, выныривая из морока, оглянулся через плечо… и в самом деле увидел у себя за спиной незнакомца.

Сидеть, когда приближается кто-то из старших, считалось у веннов зазорным. Вскакивая, мальчишка сразу начал прикидывать, как следовало приветствовать незнакомца.

Быть может, именно это стремление угадать, кто таков, и спасло Бусому жизнь.