Макс Фрай - Ключ из жёлтого металла

— А Цаплин? — обиделся Король. — Я же тебе давал.

— Он отличный, — согласился Рыцарь. — А все-таки «Гамлет», на мой вкус, самый слабый рассказ в сборнике. Я у него люблю «Тысяча и одну ночь», «Диких лебедей», историю Великолепной семерки — да почти все. Но «Гамлет» ему не удался.

— Хани Йохансен. Не знаю такого автора, — покаялся я. — Он или она?

— А неизвестно. Никто никогда в глаза его или ее не видел. Что странно, у нас вообще-то все друг друга знают, Дания — слишком маленькая страна, чтобы подолгу хранить секреты. Ходят слухи, что это псевдоним какого-то университетского профессора, и другие слухи, что автор уже много лет находится в клинике для душевнобольных; есть совсем уж причудливая версия, будто их двое, дескать, книги пишет какой-то таинственный иностранец, не то аргентинец, не то русский, не то вовсе японец, — и делает это в союзе с датчанином, который добросовестно переводит оригинальный текст, поскольку автор считает правильным делать первую публикацию на родном языке персонажей. Да чего только не говорят. Но правды никто не знает, кроме парочки каких-нибудь юристов и бухгалтеров, чьи имена, увы, тоже тайна.

— И долго он или она так удачно скрывается? — заинтересовался я.

— Первая книга вышла года три назад, если не ошибаюсь. Вот столько.

— Ясно. Значит, Хани Йохансен. Надо будет запомнить.

— Не пригодится, — сочувственно сказал Рыцарь. — Только если вы читаете по-датски.

— Что, даже на английский не переводили?

— Нет. Не везет Хани с иностранными издателями. Сколько раз уже собирались подписывать контракт, и всякий раз в последний момент все срывалось. Я почему в курсе — моя сестра работает в книжном бизнесе. Знает, что я на Хани помешан, все новости рассказывает.

Я вдруг подумал, что он сам и есть этот загадочный Хани Йохансен. И нахваливает сейчас свои книжки не потому, что самовлюблен, а ради удовольствия водить всех за нос, рассказывая о себе как о таинственном незнакомце. Я бы сам так, пожалуй, делал, если бы хоть один из моих романов дожил до публикации.

— Тогда, — сказал я, — придется выпить за удачу Хани Йохансена и его или ее потенциальных зарубежных издателей. Очень уж вы меня заинтриговали. А датский язык я вряд ли когда-нибудь выучу.

— А вы попробуйте, — беззаботно предложил Рыцарь. — Учить языки легко и приятно, только начинать сложно, но если уж начал, на каком-то этапе язык вдруг сам — хлоп! — и укладывается в голову.

— Это тебе легко и приятно, — проворчал Королева. — Потому что ты гений и полиглот. Он их уже шесть штук выучил, включая, как вы можете заметить, русский, — наябедничал он мне. — Между делом, не напрягаясь. Везет потому что некоторым, я вон чешский за год едва осилил, а казалось бы, славянский язык, ничего сложного.

— У меня все ровно наоборот, — сказал я. — Начать — проще простого. Сперва учить язык ужасно интересно, меня за уши от учебника не оттащишь. Пересказываю грамматические правила как анекдоты всем, кто под руку подвернется. А через месяц-другой — все, ступор. Скучно, тошно, больше не лезет. Так ничего толком и не выучил, зато поздороваться, выругаться, сделать заказ в ресторане и попрощаться навек могу самыми разными способами. Нигде не пропаду.

— Это, наверное, потому, что вам больше нечего сказать людям, — улыбнулся Рыцарь. — Здравствуй, дай пожрать, иди в жопу и прощай, разговор закончен.

— Ваша правда, — я невольно улыбнулся и вежливо добавил: — Но бывают исключения из этого правила, сегодняшний вечер наглядное тому подтверждение.

— На самом деле вы только думаете, что вам нечего сказать, — заметил Рыцарь. — Просто желания такого у вас нет. Желание — единственное, что имеет значение. Учить языки действительно очень легко — при условии, что вы жаждете объясниться и выслушать других. Не зря же считается, что лучший способ быстро выучить язык — влюбиться в носителя. Кстати, это чистая правда, я проверял.

— Так вот почему…

— Нет-нет, — улыбнулся он. — Таким способом я выучил только два языка из шести. Но оценил метод. Русский язык считается чрезвычайно трудным; если бы не романтические мотивы, я бы за него, пожалуй, не взялся. К счастью, это были очень длительные и серьезные отношения, так что я успел неплохо освоить язык.

— Все бы носители так его освоили, — согласился я. — Вы меня убедили, попробую при случае воспользоваться этим методом. Больше никаких бесполезных русскоязычных возлюбленных, решено.

Коломбина что-то шепнула на ухо Королю, который продолжал добросовестно переводить ей нашу болтовню.