Маргит Сандему - Немые вопли

Эллен вернулась к своей неинтересной работе в Осло, а Натаниель приступил к выполнению своей очередной задачи.

Теперь их связывали только тоска и ощущение потери.

— Пошла к черту, сказал я!

Тува подалась назад. В ее желтых кошачьих глазах затаилась обида.

— Но я могу помочь тебе…

— Ты мне только мешаешь! Разве ты не понимаешь этого, чертово пугало? Любая полицейская свинья сможет найти меня по одному только описанию твоей внешности: «Карликового роста ведьма с безобразнейшей рожей, какие только бывают в мире, похожая на старуху, с клочковатыми волосами и адски-желтыми глазами…»

— Никто обо мне такого никогда не говорил!

— Но я сейчас говорю.

— Но ведь я вызволила тебя из тюрьмы!

— Да, да, да, да! Разве я не отблагодарил тебя за это? Разве я не взял тебя с собой сюда? Но ты просто свинья, разве ты не понимаешь это своим скудным умишком? Отправляйся в деревню и скройся с глаз! Но не говори никому, где я, иначе я разрежу на куски твое гнусное, кривое, корявое тело! Поняла?

— Я буду держаться на расстоянии от тебя и заботиться о том, чтобы с тобой ничего не случилось, — пообещала Тува. — Ты же знаешь, я могу сделать так, что они не смогут увидеть тебя!

— Чертова ведьма! — выкрикнул он. — Я не хочу иметь дела с ведьмами! И если я снизошел до того, чтобы попросить у тебя помощи, это еще не значит, что я влюблен в тебя! Ты просто чокнутая! Прочь от меня! Уйди! Исчезни!

Тува попятилась назад. Но не ушла. «Он говорит так только потому, что напуган, — подумала она. — Ведь еще вчера он говорил, что я надежный товарищ. Ни один парень не говорил мне никогда таких слов. Я должна помочь ему».

И она потащилась сзади него, но так, чтобы он ее не заметил.

В полдень он напал на их след.

Это был окурок сигареты. Он лежал у переправы, предваряющей вход в безлюдную долину Гейтеботн.

Ион встал, улыбнувшись уголком губ. Потом провел пальцами по стволу ружья. Прикосновение к металлу вызвало на его холодном, жестоком лице что-то вроде нежности. Это было очень дорогое оружие — с нарезным стволом и оптическим прицелом, он любовно ухаживал за ним. Оно стоило ему месячного жалованья и предназначалось для охоты на диких оленей и другую крупную дичь.

Но сегодня он вышел на другую охоту.

Сегодня он охотился на человека!

Иона обдало брызгами грохочущего поблизости водопада. На крутом откосе, спускавшемся к реке, лежал почерневший снег. Наклонившись, Ион зачерпнул из реки пригоршню воды и выпил.

Выдался очень подходящий погожий денек для похода в горы. Хотя теперь вершины гор заволакивало тучами. Холодная, бесформенная масса облаков опустилась на березовый лес, расползлась, словно белые пальцы привидения, среди скал и зарослей кустарника. Горные склоны исчезли в тумане один за другим. В конце концов видимость стала простираться всего на несколько метров. А дальше начиналось море неизвестности.

Рот его искривился в презрительной гримасе, когда он подумал о ленсмане. Он вспомнил, как тот сказал ему перед отходом: «И запомни: никаких выстрелов! Это всего лишь молокосос, он нужен мне живым, чтобы я снова отправил его в тюрьму».

Ион никак не мог понять, что имел против него ленсман. Лучшего стрелка в деревне не сыскать, к тому же он был абсолютно законопослушным. И он никогда до этого не брал с собой ружья.

Другое дело, он всегда прихватывал его, проходя мимо дома, но ленсман не имел к этому никакого отношения.

Ион фыркнул.

Всего лишь молокосос? Нет, это был мелкий гангстер, свинья, мусор большого города. Он участвовал в грабежах; разумеется, зачинщиком всего этого он не был, но все-таки!

С ним удрала какая-то девчонка, и ленсман сказал, чтобы они вели себя осторожно.

Но почему?

Какая разница, парень или девчонка? Девчонки могут быть такими же скверными, если не хуже. А эта спуталась с преступником. Чертова шлюшка, больше ничего о ней не скажешь!

Эти глупые участники облавы направились в еловый лес.

Ион же вовремя отделился от них и отправился на самостоятельные поиски. Его собаки лаяли прошлым вечером, а это значит, что кто-то проходил мимо его дома и поднимался в горы. И теперь беглецы попадут в засаду у Гейтеботна.

Но об этом Ион не сказал ни ленсману, ни остальным. Трусы! Ему хотелось одному взять добычу.

Он сжимал локтем гладкую поверхность ствола и улыбался.

Никаких выстрелов, сказал ленсман. Да, да, но если парень окажет сопротивление? Если он вооружен? Конечно, он вооружен! Значит, придется обороняться! Если он попытается скрыться в тумане, Ион тоже будет стрелять. Сначала сделает предупредительный выстрел. Но если тот не остановится, пусть пеняет на себя. Правильно?