Роман Ясюкевич - Из жизни ангела

— Вставай, чертушка! Бежать надо! Ну, вставай же!

Черт, продолжая лежать, ухмыльнулся:

— А?! Кое-что и без саквояжа могем!

— Могем, могем, вставай!

Нечистый спокойно покачал головой.

— После такого фокуса я дня три не то, что бегать, ходить не могу.

— Тогда хватай меня за шею, я тебя на закорках.

Авразил перекинул рюкзак на грудь, взвалил между крыльев тяжелое тело черта и, кряхтя, поднялся с колен. Нечистый понемногу оживал.

— Брось меня, командир! — начал юродствовать он, до боли сжимая плечи ангела.

Авразил, пошатываясь, выбрался из подвала и полетел. Скоро открылось второе дыхание. Они добрались почти до границы модели, когда о побеге узнали. Разъяренные ученые врубили на полную мощь искривители пространства. Ангела завертело, подступила тошнота. Черт, похоже, опять потерял сознание. «Только бы руки не разжал. Ну, Мурочка, выручай в последний раз!» Авразил вытряхнул черную дыру, а ставшую ненужной банку запустил в сторону ненавистной планеты. Недовольная грубым обращением Мурка повисела в улитке пространства, но неудовлетворенный аппетит взял свое, и она принялась пожирать неэвклидику, разбухая с каждой секундой. Чуть только Авразил смог протиснуться в открывшийся туннель, он рванул изо всех сил.

Ангел с чертом на закорках летел в пустоте. В недельной щетине сверкали льдинки слез.

— Я еще вернусь! Я вернусь за тобой, Мурка! И тогда держитесь! — ангел погрозил кулаком оставленному миру.

— Вместе вернемся! — произнес очнувшийся черт. — Мне эти убийцы в белых халатах за погубленный саквояжик дорого заплатят!

— Живой! — обрадовался Авразил.

— Что мне сделается? Вот саквояжик!

— Ничего с ним не будет.

— Не трави душу.

— Я точно говорю. Я на него заклятье наложил, именем Господа Бога. Они его даже пальцем не коснутся!

От хорошей новости черт сразу повеселел и уже через час-другой слез со спины Авразила и полетел рядом, придерживаясь за лямку рюкзака.

Черт увлеченно строил планы отмщения «за саквояжик», один изуверистее другого.

— Прекрати, — не выдержал Авразил смакования кровавых подробностей.

— Мстял, мстю и буду мстять!

— Чем у тебя эта сумка набита, что ты так разошелся?

— Во-первых. Не сумка, а саквояж свиной кожи! А во-вторых, в ней все мои приборы и инструменты.

— Такие ценные?

— Для тебя — вам такие и не снились. У нас этого барахла, как алмазов в каменных пещерах. Я за саквояжик переживаю. Это знаешь, какая вещь! Он и детям, и внукам моим послужит!

— У тебя уже дети есть? — с легкой завистью спросил ангел.

— Бес его знает. Может и есть где.

Авразил так поразился безразличному отношению черта к собственным детям, что забыл, о чем еще хотел спросить… Впереди показалась кабина шлюзовой камеры.

— Выйти хочешь? — спросил черт.

— Да. Возьму булавки с воинством и такое им устрою!

Однако дверь шлюза не открывалась.

— Заело, — Авразил безуспешно подергал створки.

— Мне кажется… — проговорил нечистый.

— Кажется — креститься надо! — оборвал его Авразил, пиная дверь.

— Да постой ты! Мы в какой модели?

— В 325-ой. Не видишь, планеты нет?

— Это другая модель.

— 326-ая? Так на ней шлюза нет. И на 329-ой тоже. После того, как я объединитель сделал, их с каждой третьей модели сняли.

— Значит это 328-ая!

В голосе черта звучала такая убежденность, что Авразил прекратил попытки взлома.

— Сейчас проверим.

Ангел вытащил из нагрудного кармана комбинезона какие-то специальные очки и нацепил их на нос.

— Это что-то новенькое, — заинтересовался черт, — Для чего очки?

— Номер модели узнать… — ангел вдруг замолчал.

— А где он написан? — не унимался черт.

Авразил снял очки и протянул ему.

— На лампе ближнего света пятна видишь?

— Ну.

— Теперь взгляни через очки.

Бесформенные, беспорядочно разбросанные пятна слились в буквы и цифры.

— Я же говорил — это 328-ая!

— Бывшая ЗМ-3! — ангел в сердцах сплюнул.

До черта начало доходить.

— Это значит, ты после вывода Земли в Реальное Пространство просто заблокировал шлюз?

— Ну.

— Не обесточил купол, не отсоединил кабели энергосборника?

— Нет.

— И такого разгильдяя нам завотделом зовут!

Авразил не ответил. Раньше он просто нахамил бы черту, послал куда подальше, и дело с концом. Теперь же на справедливое возмущение нечистого он только виновато опустил глаза.

— Ладно, халявщик, двинули дальше.

Долго летели молча.

— Может, ты с беллетристом договоришься?