Саймон Грин: Охотник за смертью. Честь

Тем временем Руби Джорни не упускала ни единой возможности поживиться за счет тех, кто послабее, причем к числу ее жертв принадлежали целые корпорации. При всяком удобном случае она окружала себя роскошью, в которой всегда мечтала купаться. Политика ничуть ее не интересовала. Неизменными спутниками ей служили разбой и грабеж, поэтому с теми, кто грабежом не занимался, ей было не по пути. Едва обнаружив это, она принималась незамедлительно подыскивать себе другую компанию. Именно поэтому в проходящих переговорах Руби участия не принимала, чему остальные участники были только рады.

Оуэн и Хэйзел были уполномочены Парламентом охотиться за сбежавшими военными преступниками. Официально им следовало ловить злодеев и передавать в руки народного суда. Однако в частном порядке героям Восстания дали понять, что в некоторых случаях предпочтительней убивать негодяев при попытке к бегству. Оуэн и Хэйзел не стали возражать, но меж собой договорились, что решать, как и когда возникнет необходимость прибегать к подобному варианту, они будут по собственному усмотрению. Если при новом порядке, который пытался создать Джек, вообще может существовать надежда на стабильность, то залогом ее должно стать наказание истинного зла. А к особо опасным преступникам в первую очередь следовало отнести презренного Валентина Вольфа, правую руку Императрицы и палача Виримонда. Оуэн с Хэйзел понимали, что охотиться за столь страшными и неуловимыми преступниками, как Вольф, равносильно самоубийству. Во всяком случае, более опасных людей Империя на своем веку еще не видела.

Заветной мечтой Оуэна было вернуться к прежнему образу жизни. Однако после триумфального завершения Восстания все, в том числе и его брат, наперебой стали стремиться извлечь из славы легендарного Дезсталкера хоть какую-нибудь пользу. Политические партии лезли из кожи вон, чтобы перетянуть его на свою сторону. Надеясь выставить прославленного героя в качестве ведущей фигуры и использовать его имя и меч в своих интересах, они при всяком удобном случае посылали к нему своих представителей. Случалось, что за очередность попасть к Оуэну на прием у порога его апартаментов дело едва ли не доходило до драки.

Помимо того, его принялись атаковать средства массовой информации, жаждущие получить бесчисленные интервью и приобрести эксклюзивные права на написание биографии. Им нужны были снимки, подробности некоторых событий и ответы на чрезвычайно личные вопросы. Не говоря уже о договорах, подтверждающих согласие на издание книг.

Одна компания, опираясь на авторитет Оуэна, Хэйзел, Джека и Руби, была одержима идеей выпустить серию фигурок всех участников Восстания. Сам же Оуэн мечтал лишь о том, чтобы его наконец оставили в покое. Хотя заявлял он об этом откровенно и громко, слушать его никто не хотел. В конечном счете, ему пришлось сбежать на Голгофу на «Звездном бродяге-2». Однако это обернулось для него первой из многих последующих миссий в качестве прославленного охотника за преступниками, уполномоченного Парламентом очистить Империю от особо опасных элементов.

Повсюду за Оуэном следовала Хэйзел. Она заявила, что больше не может сидеть сложа руки. Пусть поиск преступников – не бог весть какая увлекательная работенка, но даже она ей необходима как воздух, чтобы не засохнуть от бездействия. Оуэн уже не первый раз подмечал, какой тоскливой занудой становится Хэйзел всякий раз, когда не видит перед собой врага. Надо сказать, что она совсем не принадлежала к тем натурам, которые могут довольствоваться созерцанием лилий в саду. Наоборот, против мирного и созидательного образа жизни Хэйзел восставала всеми фибрами души. Когда военные действия закончились, жизнь ее стала бесцветной и скучной. Если прежде она могла, на худой конец, вволю напиться и устроить дебош в каком-нибудь баре, то теперь исчезла даже возможность оттянуться. Все знали, кто она такая, и до смерти боялись ляпнуть что-нибудь невпопад, дабы ненароком не вызвать ее недовольства.

Словом, когда Рэндом уполномочил Хэйзел пуститься в погоню за сбежавшими военными преступниками и, возможно, даже чинить над ними расправу, она запрыгала от радости и принялась уговаривать Оуэна присоединиться к ней. Правда, позже, когда об этом заходила речь, она пыталась представить все с точностью до наоборот. Надо сказать, это вполне в духе Хэйзел, которая никогда не могла отказать себе в столь маленькой радости, как возложить ответственность на кого-то другого.