Саймон Грин - Охотник за смертью. Честь

Джунгли, окружающие Миссию, бурно ожили. Все начало двигаться с невероятной скоростью. Деревья сами с корнем вырывали себя из земли и падали на стены Миссии. По вновь наведенным мостам джунгли ринулись на помощь дружественному коллективному сознанию и навалились на гренделиан. Ползучие лианы и колючие ветви набрасывались на пришельцев и раздирали их на части. Смертоносные растения, наделенные зияющими пастями и ужасающей силой, в мгновение ока появились из-под земли, повинуясь зову разума джунглей. Перед могучей волей джунглей гренделиане оказались бессильны. Растения-убийцы заглатывали их целиком или кусками. Уцелевшие пришельцы пытались спастись бегством, но стоило им оказаться за пределами Миссии, как под ногами разверзались зияющие ямы, которые засасывали гренделиан в свои черные глубины. Для того чтобы разделаться с неприятелем, джунглям потребовалось всего несколько минут. После того как все было кончено, они затихли вновь, не оставив в живых ни одного гренделианина.

Тогда Красный Мозг и единое человеческое сознание соприкоснулись вновь. В далеких, невообразимо далеких глубинах прошлого Красный Мозг не был одинок, однако от тех давних времен практически не осталось воспоминаний. Теперь, встретившись с другим разумом, он был переполнен радостью и умолял не обрекать его на одиночество вновь. Несмотря на то что Красный Мозг существовал многие тысячелетия, это был младенческий разум, человеческое сознание успокоило и ободрило его. Среди населения колонии нашлось немало эсперов. Когда обе стороны поняли, чего хотят, они вполне могли установить связь друг с другом. Что до хэйденов и Шаба, они никогда не решатся вновь сунуться на Лакриме Кристи после того, как Красный Мозг показал всю беспредельность своей силы.

Потом человеческое сознание охватило всю Миссию, горюя о погибших, и вновь распалось на множество отдельных сознаний.

Жителям колонии снова предстояло немало работы. Миссия сильно пострадала, однако с помощью разума джунглей ее можно было восстановить намного быстрее. Опять необходимо было собрать мертвые тела, идентифицировать их и проводить в последний путь. Святая Би не выходила из лазарета, где до последнего боролась за жизнь каждого раненого. Но иногда, в безнадежных случаях, ей оставалось лишь опустить руки и прошептать молитву. Впрочем, так случалось редко.

Очнувшись на койке в лазарете, Оуэн Дезсталкер долго не мог поверить, что все-таки жив. Справа от него лежала Миднайт, слева – Бонни. Связь с Красным Мозгом и невероятная мощь единого разума спасли их, в очередной раз вырвав из объятий смерти. Хэйзел не отходила от раненых, хотя сиделкой оказалась никудышной – у нее просто не хватало терпения. Вся троица без конца жаловалась, капризничала и всем надоедала. К вечеру сестра Марион заявила, что раз от них столько шума, значит, дело явно идет на поправку. А если так, не будут ли они любезны убраться прочь из лазарета и дать раненым возможность спокойно отдохнуть?

Нескончаемый дождь по-прежнему барабанил по деревянной крыше. Тела убитых уже унесли, но все вокруг еще хранило следы недавней битвы. Оуэн и Хэйзел, не успевшие окончательно оправиться, тяжело опирались друг на друга. Сейчас они снова стали самыми обычными людьми и наслаждались этим. Все без исключения жители колонии, попадавшиеся навстречу, приветствовали героев, благоговейно склоняя головы, и произносили их имена, словно слова священных гимнов. Оуэн и Хэйзел лишь смущенно улыбались в ответ Они заметили, что, несмотря на восторг, прокаженные стараются держаться от них на почтительной дистанции. Раньше они были для этих людей только живыми легендами, теперь стали живыми богами.

Навстречу шел Тобиас Мун. Глаза его утратили золотистое свечение, а в голосе слышались лишь слабые отголоски прежнего механического гула. Перемены, которые начались после Лабиринта, становились все более заметными. На его лице сияло незнакомое выражение безмятежности, спокойной умиротворенности. Казалось, ему наконец открылось что-то бесконечно важное

– Я решил остаться здесь, на этой планете, – непререкаемым тоном заявил Мун. – Буду работать в Миссии. Здешним жителям многое предстоит строить заново – и Миссию, и собственные судьбы Думаю, им пригодится моя помощь. Я буду осуществлять связь с Красным Мозгом – по крайней мере до той поры, пока здешние эсперы не научатся делать этого сами. – Он медленно покачал головой и добавил: – Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Красный Мозг так долго был один. Совсем как я. А прокаженные... Возможно, только те, над кем висит угроза смерти, умеют ощущать истинную ценность и значение жизни. Так или иначе, я остаюсь. Постараюсь помочь и прокаженным, и разуму джунглей.