Евгений Малинин - Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны

Не более чем через пару минут она выпрямилась в кресле и протянула мне крошечного медвежонка, сделанного из золотисто-рыжего меха. В голову медвежонка между двух довольно больших, круглых ушей было вшито крошечное металлическое колечко к которому, по всей видимости, должно было крепиться кольцо для ключей. Я почти благоговейно принял в свои ладони этот мягкий ласковый комочек, и тут же услышал ехидный голосок Галочки:

– О-о-очень ценная вещь!.. Теперь ты никогда не потеряешь своих ключей и всегда будешь ходить с… оттопыренным карманом!..

Я перевел взгляд со своего подарка на лукавую галочкину физиономию.

– Это же женская игрушка, – добавила та, – для женской сумочки…

В последней ее фразе слышалась явная подначка, но меня она не задела. Вместо того, чтобы вступать в перепалку с девчонкой, я улыбнулся ей, засунул свой подарок в боковой карман пиджака и, помахав Галочке ладошкой, направился на свое рабочее место.

Вечером, вернувшись домой, я уложил медвежонка в нижний ящик стола, вместе с остальными своими «сокровищами».

Неделя эта тянулась для меня совершенно невыносимо, словно само Время решило испытать мое терпение, для чего практически остановилось. Мне казалось, что от рассвета до заката проходит две недели, я ложился спать в двенадцать ночи, а просыпался в четыре утра, прекрасно отдохнувший, словно проспал часов десять! Вдобавок к этому вокруг меня совершенно ничего не происходило – ну, то есть, абсолютно ничего!! Даже количество преступлений на бытовой почве сократилось впятеро, словно граждане сговорились не отвлекать меня от моего ожидания!!!

Но, наконец-то, эта невероятно длинная неделя прошла. На восьмой день я взял отгул и весь день просидел дома у телефона, подсмеиваясь сам над собой… Звонка не было. На девятый день я появился на работе, но, придумав еще по дороге на службу уважительную причину, почти сразу же вернулся домой к своему драгоценному телефонному аппарату… Звонка не было. На десятый день я решил обидеться и с утра отправился на работу, дав себе слово забыть об этом обещанном звонке – ну передумала девушка звонить! Подумала и… передумала! Не помню каким образом, но в два часа дня я уже снова сидел дома рядом с телефонным аппаратом.

Еще три дня я мужественно боролся сам с собой, а потом сломался и пошел на поклон к Галочке. Единственно на что хватило моих моральных сил – не слишком показать ехидной девчонке, насколько я удручен.

Поболтав о чем-то незначительном минут пятнадцать, я как бы между делом поинтересовался:

– А чтой-то твоей подружки больше не видно, – и, увидев ее недоуменный взгляд, добавил, – ну… как ее, то бишь, зовут?.. А, Людмила!

Глазка у Галочки округлились, щечки вдруг побледнели и трагически прерывающимся голосом он выпалила:

– А ты что, ничего не знаешь?!! Людмила же в больнице!! Она из деревни вернулась и в тот же день в больницу попала!!!

– Что с ней?.. – Враз севшим голосом прохрипел я.

– Я не знаю, – чуть спокойнее сказала Галочка, – но, вроде бы она в своей деревне чем-то… заразилась. Ну, сам знаешь, у нас так просто в больницу не положат! Тем более в центральную!!

Я развернулся и, не слушая, что там еще наговаривает словоохотливая секретарша, двинулся к выходу.

Как я оказался в нашей центральной городской больнице я не помню. В приемном покое, я спросил, дежурит ли сегодня Игорь Савельев – один из ординаторов и мой старый друг. К счастью он был на месте и почти сразу же вышел ко мне. Едва взглянув на меня, Игорь удивленно выдохнул:

– Что у тебя случилось?.. На тебе лица нет!!

Я постарался взять себя в руки и возможно спокойным тоном проговорил:

– Слушай, Игорек, я разыскиваю девушку, ее зовут Людмила и она, вроде бы должна лежать в вашей больнице… Ее положили дней шесть назад, с подозрением, что она чем-то заразилась в деревне…

Игорь как-то странно взглянул на меня и спросил:

– А фамилию ее ты не знаешь?..

Я отрицательно помотал головой, удивляясь тому, какие мелочи его интересуют. Вместо фамилии я добавил:

– Она очень… ну, очень красива!!!

Игорь вздохнул и отвел глаза.

– Кто она тебе?.. – В его вопросе слышалась какая-то обреченность. Я ответил немного растерянным тоном:

– Никто… Просто знакомая…

Он бросил на меня быстрый взгляд и тем же, странно обреченным тоном проговорил:

– К нам действительно поступила девушка… Людмила Русакова… – Новый быстрый взгляд в мою сторону, – Действительно… э-э-э… довольно симпатичная… Но к ней никого не пускают…