Грим: Облеченные в облако [СИ]

— Почему — лже? — выдохнул Дёма.

— Потому что истинный Василид умер давно. А до Василида вообще василиск сидел. Давай выберемся на более мелкое место.

Они прошли немного вперед.

Существо было надежно зафиксировано под потолком волокнами паутин, обрывками толстых пеньковых веревок и даже невесть как попавшим в пещеру ржавым стальным тросом. Наверное, чтоб не убежал, решил Дёма.

Сначала звуки лились из паука неразборчиво, но постепенно стали проскальзывать узнаваемые слоги, слоги складываться в слова. При этом паук непрерывно сучил свободными лапами, теребя волокна тенет. К своему удивлению, Дёма, вслушавшись, различил вполне осмысленное бормотанье и даже с подходящими к тексту интонациями. Словно охал паук, удрученный своим положением. Дёме тут же захотелось его освободить.

— Ох… ох… охота пуще неволи. Вы мне всё твердили, мамаша, что папаша на охоте погиб. А я как узнал, что вы-то и съели, так что-то во мне хрустнуло. А он и не противился, кроткий был.

— С кем это он? — шепотом спросил Дёма.

— С родителями. Детская травма у него. Как узнал, что папа не на охоте, а от банальной бытовухи погиб, так и травмировало. Фиксация и регрессия у него, — шепотом объяснил Аркадий. — Анти-Эдипов комплекс в себе пестует.

— Это паутину плетет? — спросил Дёма. Видимо, громче, чем следовало.

— Слева направо — плетем, справа налево — распускаем, — охотно откликнулось существо, словно обрадовавшись собеседнику. — На паутину отходы организма идут… Как сухое, так и сырье… мокрое сушим, сухое увлажняем… органический материал… органика… — бухтел паук, хотя никто его не просил о подробностях.

— А расплетаешь зачем? — задал более существенный вопрос Дёма.

— Расплетать-то не каждому в голову придет, — сказал паук. — Спасибо, надоумил великий Гомер. На примере придуманной им Пенелопы. Надо непрерывно находиться в плетении. Ибо стагнация грозит гибелью. Тут же накинутся и съедят. Невесты. Света белого не вижу. Травки, неба, солнца. Не знаю любви. А как оторвешься? Нет, мне оставить место никак нельзя. Словно парка… Парк, — поправился он.

— Да, не позавидуешь… — посочувствовал пауку Дёма, но зря.

— Предыдущий-то сплел и успокоился. Настолько успокоился, что уснул. Ох и смеялся я над ним. Гомерически! — восхитился собой паук-парк.

Этот гомерический пример привел Дёму в легкое замешательство. Он догадался, куда делись предшествующие василиски да василиды. Несмотря на предыдущий монолог о неправедности супругоядения, эта тварь в вопросе всеядности не далеко от мамаши ушла.

— А вам чего, пацаны… отвлекли… потерял нить… Я хотя бы сплетал или расплетал?

— А где ПУП? — спросил Дёма.

— А я и есть ПУП, — сказал паук. — Я здесь и бог, и закон. Будем знакомы.

— Пульт Управления Полетом? — не поверил солдат.

— Паук Управления Полетом, — сказал паук. — Пристанище Удрученного Пилигрима. Приют Утоленной Печали, Пещера Угнетенной Похоти. Расколдовывай сию аббревиатуру, как хошь.

— Он тут типа жреца при драконе, — уточнил Аркадий. — Посредник при общении с ним. Толмач. Опекун несмышленыша.

— Пилот… — подсказал Дёма.

— И паразит, — сказал Аркадий. — Вошел в симбиоз и содружество с этим драконом. Подключился к артерии и живет. Влияет на государственную политику — я хотел сказать, на дракона — так, как ему нужно для собственного паучьего существования. Его теперь ни за что не оторвать от жилы дракона. Он теперь, как пуповиной, связан с ним. И не только ментально, но и физически.

Действительно, сверху свисало и соединялось с телом паука нечто вроде толстого гофрированного шланга или пожарной кишки. Видимо, питание осуществлялось непосредственно в желудок твари, оставляя пасть паука свободной для разглагольствований.

— Зачем же ты, коль ты и вправду ПУП, над градом Летовым ящера распростер? — спросил Дёма.

— Да никто его не распростирал, — сказал лже-Василид. — Мне все равно, где он распростерся. Ему тоже без разницы, над каким участком Аида добро творить. Случайный выбор.

— А отвести его в иное место, более подходящее для его милостей, можешь?

— Отчего же не отвести? Можно. Чай дракон, а не козёл.

— А не врешь?

— Я всегда говорю только правду, какой бы кривдой она ни была, — сказал ПУП. — А направить хоть на север, хоть на запад земли можно. Или на юг, хотя согласно манихейским представлениям о мироздании юг земли занимает зло. Коль велите убрать, уберем, — непринужденно и как-то очень уж словоохотливо бормотал паук, в то же время глядя на Дёму своими блюдцами как-то очень уж выжидательно.