Ольга Табоякова - Хозяка

— Ушел сам? — первый министр пытался осмыслить, как это можно отсюда уйти самому и добровольно.

— Он ушел искать Викки, — Мечислав стал еще мрачнее, хотя раньше казалось, что это невозможно.

— Но мы же его не встретили… — начал было первый министр, но тут же осознал, что это плохо, очень плохо.

— Искать! Искать! Искать! — прогремело по дворцу. Мечиславу было еще тяжелее от того, что его сын сбежал добровольно. Выходило, что Джи совсем не верит в то, что Мечислав найдет Викки. По сути сын не верит отцу. Мечислав сейчас это очень четко осознал. Вернулась старая боль от потери родителей, жены.

— К вам посетитель, — порадовал короля один из слуг.

— Кто?

Слуга был взволнован:

— Сеньлор Лириу, — объявил слуга.

Лириу сильно изменился за последнее время. Мечислав помнил казначея, регента и друга родителей не таким толстым, не таким громким и не таким счастливым.

— Сына потерял? — Лириу обнял короля.

Второй министр был счастлив. Хоть кто-то нашелся, но счастлив был недолго. Король опять исчез. Приехал бывший казначей и регент и увез короля. Хорошо хоть остался первый министр.

Второй министр знал на кого переложить свои заботы. На то он и второй министр.

Мечислав уехал в сопровождении всего-то трех машин. Лириу вел машину и рассказывал о том, как он теперь живет и где он видел Джи.

— Я вожу паром. Люди и машины переправляются с одного берега на другой. Люди тихие, заняты своими делами. Я знаешь только года через два к людям стал нормально относиться, а то все казалось, что каждый от меня что-то хочет.

Мечислав хмыкнул. Он то считал, что его и в могиле не оставят.

— Смотрю, а пару дней назад на переправе ты. В смысле твой сын. Мальчишка очень похож на тебя. В машине с двумя мужиками. Я их знаю. Они из поместья «Адивинанца», там новая хозяйка. Чех, может слыхал?

Мечислав отрицательно покачал головой.

— Никогда.

— А мне вот довелось. Я познакомился с ней и ее братом поэтом, когда она ехала в поместье. Я запомнил потому, как брат у нее невидимка. Мальчишка, которого вроде они подобрали после аварии, тискал кошку и долго со мной спорил.

— А что говорил Джи? — Мечислав желал знать малейшие подробности поведения сына.

Лириу стал детально рассказывать обеспокоенному отцу. Особо поразило короля описание внешнего вида родного сына.

— Не может быть, — король пытался представить сына в роли бродяги.

Лириу до сих пор не спросил о причине побега ребенка. Мечислав захочет, расскажет. Правитель молчал.

Машина из-за поворота вылетела неожиданно. Мне вдруг показалось, что мы столкнемся. То же самое место, где мы с Геной видели аварию.

Водитель той машины был профессионалом. Он вывернул руль и мы почти разошлись. Скрип и скрежет, моя машина плюхнулась на землю. Воздушной подушки не было. Их машина тоже плюхнулась. Из-за поворота выехало еще три машины. Куча мала получилась знатная.

— Сеньлоритта! Сеньлоритта! — меня вытащили из машины и поставили на ноги. Ох, нога болит.

— А? — я во все глаза уставилась на красавчика. Сквозь туман адреналина память выдала мозгу сообщение, что где-то я уж где-то видела этого мужика.

— Сеньлоритта Чех! — признал меня этот сеньлор.

— А?

Второй мужчина стал меня пристально разглядывать, только что дырки на мне не сверлил глазами.

— Сеньлоритта, вы как себя чувствуете? Сделайте шаг вперед, — попросил мужчина.

По инерции я сделала шаг вперед. Нога подогнулась.

— Ох! — я стала мягко оседать.

Меня уже подхватили оба сеньлора. Туман отступил, память радостно провозгласила, что я знаю обоих сеньлоров: капитан с парома и король Мечислав.

— Ох! — мозг решил, что надо душе отдохнуть и отключился.

— Чех? — Мечислав зарычал на своих помощников и телохранителей, когда те попытались отобрать девушку.

— Я же говорю, что это хозяйка поместья «Адивинанца», — порадовался удачной находке Лириу.

Мечислав сравнивал ее с Викторией.

Что-то сознание слишком быстро пожелало вернуться. Я лежу на траве. На спине. Нога болит, солнце уже садится или наоборот поднимается, не пойму. Рядом кто-то сидит и на меня смотрит.

Я открыла глаза и поймала взгляд Мечислава.

— Э? — я попыталась резко сесть, чтобы хоть как-то изменить положение.

— Лежите, сеньлоритта, — сказал он удерживая меня. — Не надо резких движений. У вас нога…

— Нога у меня не одна, а целых две, — с чего я несу такую ахинею? Сама не знаю.