Анн Фрост - Цена бессмертия

Уже под вечер, когда холодные сумерки заставляли плотнее кутаться в одежду, а небо затянул серый саван туч, друзья остановились на ночлег, выбрав сухой, узкий овраг. Тут не тревожил огня сырой ветер, стелящийся по самой земле — пронзительный, пахнувший близким уже снегом. Костер они развели простой, не магический — благо, что осыпающихся сухих веток хватало в изобилии.

— Рэй, — тихо начала Валерия, — я вот о чем подумала — ты ведь можешь связаться с учителем? Ты рассказывал, он дал тебе для этого артефакт…

— Могу, конечно, — молодой маг обнял Леру за плечи, согревая, — но берегу его на тот самый «крайний» случай. По-правде говоря — не хочу впутывать сюда Дарка. Это моя война! Последний раз, когда я заговорил о теории Забвения, о кромешниках, он был, мягко говоря, недоволен. Дарк очень не хотел, чтобы я ввязался в подобную историю. Но, сдается мне, он просто волнуется за меня… — Рэй улыбнулся, вспомнив наигранное недовольство и сурово сдвинутые брови наставника. Он то думал, что хорошо скрывает свои слишком человеческие чувства. Может, даже сам себя уверил, что их давным-давно нет.

— Ты прав, — Лера вздохнула, — я тоже не стала бы звать Леонида на помощь, даже если б и могла. Неправильно это…

Северный ветер заставлял ближе жаться к огню, то и дело подбрасывать хворост. Но и костер уже не спасал — порывы ветра трепали его даже здесь, в ложбине, грозя вот-вот задуть совсем. Делать нечего, друзьям вновь пришлось прибегнуть к спасительной защите волшебного купола, спасающего от ветра, и не выпускающего тепло огня. Только теперь, согревшись, они смогли уснуть.

Примерно в то же время; около Высшего магического университета:

В Истэрнеле повсюду царила осень — сухая и тёплая. Уютная. Это золотое время года всегда бывало самым длинным, неторопливо ступающим декаду за декадой. Нехотя уступало оно место зиме — короткой и снежной. Да и не только зима — и юная, зеленовласая весна, и лето — палящее, знойное — были здесь короткими. Проносились, кружа хороводом малахитовых красок, и вновь поспешно отступали перед ней: рыжей плутовкой — осенью.

В Университетском саду господствовала тишина. Осыпанные багрянцем деревья безмолвно взирали в подернутое серой пеленой туч, небо. Ни ветерка, ни звука. Но вот вдалеке показался кто-то… Присмотревшись внимательнее, в прогуливающемся по пустынным аллеям человеке читатель без труда узнает Дарка. Высокий, статный маг неторопливо ступал по усыпанной золотом листьев, хитроумно петляющей меж деревьев, дорожке. Кажется, он упивался покоем и глубоким безмолвием, вдыхая чуть заметный, терпкий запах тлена. Кому, как не ему, остро чувствовать это великолепие; слышать мягкую, крадущуюся походку Владычицы? Дарк всегда любил осень, если, конечно, слово «любить» может быть применимо по отношению к суровому некроманту. Это время года ярко напоминало о бренности всего сущего, но, в то же время давало понять — всё умирает, чтоб по весне начать новый круг жизни. Природа божественно мудра, и безбрежно прекрасна.

Дарк часто прогуливался здесь, устав от шума и суеты, царивших в Университете повсюду — от лабораторий, запрятанных глубоко под землей, где творили свои опасные опыты ученики-алхимики до высоких башенных шпилей, облюбованных воздушными магами. Он размышлял. Бросить бы все, и отправиться странствовать по мирам, как его ученики. Вот уж больше трехсот лет провел он в Высшем университете. Когда-то, по молодости он мечтал быть Наставником… Но слишком просто исполнилась та мечта — с легкой руки Архимага Дагона он стал главным на кафедре Тьмы.

Как это было давно! Он, в то время молодой, энергичный, не в меру любознательный и склонный к рискованным предприятиям, исхитрился тайком проникнуть в заклинательный покой Дагона. К тому же — не раз. Знания. Он узнал слишком много того, что не нужно было знать об Архимаге. И с тех пор, связанный опасной правдой, он денно и нощно ощущал себя под незримым оком Дагона. Проклятый старик из под земли его достанет, вздумай Дарк таки ускользнуть из Университета. Нет, он по прежнему любил свою работу, но… Но он несвободен! И чувство этой несвободы, беспомощности, приводила порой в бешенство.

Дарк поморщился, как от зубной боли. Зачем он снова и снова вспоминает об этом? Ученики считают его сильнейшим некромантом Срединных миров, а он… Он просто марионетка в цепких руках Старейшего!

Маг попытался отогнать ненужные мысли — вдохнул поглубже свежий воздух; снял с плеча приставший кленовый лист — сочно-желтый с рубиновыми прожилками. Покрутил задумчиво в руках…