Виктория Абзалова - К вопросу о добре и зле

Гейне вскрикнула, обращая внимание на деталь, о которой все забыли, отвлекшись на разъяренного водного духа — перстень эльфа просто сиял. Однако предупреждение уже запоздало, и доставать лук Эледверу было поздно, но только он с его нечеловеческой реакцией смог отбить предназначавшийся герою болт и уклониться от второго. Райнарт рванул меч, закручивая его в убийственную мельницу, а Гейне взялась за шпагу, наконец получив возможность отвести душу.

Даже при том, что орков было больше раза в четыре, но и трое путников не выглядели легкой добычей. С эльфами зеленокожих связывала извечная ненависть…

Однако не настолько же, что бы бросаться на противника не взирая ни на что!

Орки дрались как безумные, не обращая внимания на раны и убитых товарищей, впав в боевую ярость. Десяток берсерков сразу и вместе? Тем более, что судя по дрянному оружию и разномастным, плохо подогнанным доспехам это были даже не бойцы орды, развед отряд, а изгои-бандиты. Бред! Но бред опасный: те, кому удалось миновать Райнарта, скопом наседали на эльфа и если бы не помощь Гейне — ему пришлось бы плохо. Итак один из наиболее удачливых едва не снес ему голову, воспользовавшись тем, что Эледвер еле успел вытащить ноги из стремян убитой под ним лошади. Вдвоем они кое-как справились, но один из клинков все же задел плечо принцессы.

Когда схватка иссякла, принцесса смогла оглядеться — и ее едва не стошнило, хотя слабонервной она себя не считала и видела героя в бою не впервые. Привалившись к дереву, она пыталась придти в себя, пока Райнарт методично добивал все, что еще могло шевелиться. Слова словами, а когда так, у тебя на глазах…

— Ни один мясник так не смог бы, — оказалось, она произнесла это вслух.

— Эффективность — это далеко не всегда красиво, и почти никогда — честно и благородно, — грубо отрубил Райнарт, добил свою еще дышавшую лошадь, которой подрезали ноги, и зло процедил, обращаясь уже к Эледверу, — Диверсанты! Лезем напролом! Осталось только штандарты развесить и в горн трубить!

Фориан, безуспешно счищавший с себя чужую кровь, поднял голову.

— Боюсь, что уже все равно, каким путем идти.

— И придется идти пешком, — Райнарт все не мог унять недовольство своей беспечностью.

— Лошадей пришлось бы оставить перед Пустошью, — возразил эльф.

— Думаешь, так нас не заметят!

— Звезды на нашей стороне, — как и полагается, высокопарно отозвался Эледвер, в то время как Райнарт обрабатывал рану, довольно глубокую, но похоже чистую.

Мелигейна сидела сцепив зубы, позволяя осмотреть себя. Она ожидала что-нибудь вроде: «Я же говорил» или того хлеще «Поздравляю с потерей невинности» — нечто подобное она однажды невольно услышала, но, наложив повязку, герой вдруг мягко улыбнулся:

— Выпей, — он протянул ей флягу Алагерды, — Один глоток. Это восстановит силы, уймет боль на какое-то время и компенсирует потерю крови.

Гейне послушно пригубила эликсир — и задохнулась: казалось, она разом проглотила кусок льда. Или выпила горящее масло. Постепенно, когда внутренности отошли от ледяной волны, а горло больше не напоминало глотку огнедышащего дракона, и она снова смогла осознавать реальность адекватно, то увидела перед собой протянутую руку, что бы помочь ей сесть в седло.

— Я же сказала, что не буду обузой!

— Именно поэтому сегодня ты поедешь верхом, — прозвучало это тоже довольно мягко, но непреклонно, — Тот, кто командует, должен уметь и подчиняться. И понимать когда чему время.

Мелигейна послушно вложила свою ладонь в надежную длань.

Флешбэк Ветхий замок, прилепившийся к скале, казалось, каждое мгновение рисковал быть смытым волнами. На внутреннем дворе в тесном людском кольце под одобрительные возгласы и цоканье танцевала белая кобылица. Она встряхивала головой и аккуратно переставляла изящные ноги, повинуясь уверенной руке всадника. В финальном пируэте она поднялась на дыбы, замерла на мгновение и, красуясь, медленно опустила копыта.

— Хороша! — одним неуловимо гибким движением всадник оказался на земле.

И в этот момент взгляд его упал на въезжающую в ворота вольницу. Он, не глядя бросил поводья и хлыст и вышел на встречу. Люди перед ним расступались.

Он двигался с нарочито ленивой грацией, так что казалось, будто это молодой вельможа вышел прогуляться по саду. И одет он был изысканно и дорого, как будто одевался у лучших портных, а не из чужих сундуков, отличаясь от остальной разбойничьей братии, в том числе отсутствием всевозможных перстней, золотых серег, ожерелий и других награбленных ценностей. Только сахарная белизна кожи да по-королевски роскошные ножны эстока у тонкой талии контрастировали с траурной чернотой костюма. При ближайшем рассмотрении слегка раскосые глаза, острые скулы и некоторая чрезмерная правильность черт выдавали в нем полукровку.