Дэйв Дункан - Мать Лжи

— Милорды, — продолжала Голос, — получается, что у вас остался один кандидат. Дож Пьеро уже сделал свой выбор в пользу Победителя, и вы сами должны решить, помогли ли ему при этом боги… — В этот момент на ноги встала мать Марно. — Советник Спирно-Кавотти?

— Юстициарий, я не собираюсь умалять подвиг Героя Орлада, убившего сегодня Кулака, но всем известно, что перелом в войне наступил еще раньше и окончательное поражение ледяных демонов остается вопросом времени. Существует другой победитель, которого уважаемые старейшины должны…

— Нет, нет! — закричала старейшины.

Громче всех кричал Ритормо Нуччи.

— Предательница! Ты поддерживала Стралга! На всех наших встречах ты голосовала за то, что должно было ему понравиться! В течение многих лет ты и твои шакалы бегали вместе с вигелианскими свиньями, а теперь ты хочешь посадить на трон сына? Надо изгнать тебя из Совета, тебя и остальных змей!

— Что-то вы напутали с зоологией, — пробормотал Дантио и закрыл глаза — сейчас ему больше всего на свете хотелось оказаться в теплой постели.

Воздух огласили возмущенные крики. Совет раскололся: одни старейшины хотели исключить остальных — и наоборот. Сидевшая рядом с Фабией Оливия горько и беззвучно смеялась — возможно, даже не сознавая, что смеется. Политика ее больше не интересовала. Куарина кричала, призывая всех к порядку, но на нее никто не обращал внимания.

— СТАРЕЙШИНЫ! — Нечеловеческий рев Орлада присмирил бы даже бурю. Эхо гулко разнеслось по залу. — Садитесь!

Все сели, но вопрос оставался открытым.

На тонких губах Куарины появилась холодная улыбка.

— Благодарю вас, милорд Орлад. Складывается впечатление, Берлис, что Совет не хочет рассматривать кандидатуру вашего сына.

Берлис тут же вновь вскочила на ноги.

— Но я собиралась предложить совсем другое! Могу ли я высказаться?

— Да, мы вас слушаем.

— Старейшины, до сих пор не прозвучало имя еще одного ребенка дожа Пьеро. Мы можем дать ей слово? — Берлис села.

Голос колебалась. Ее не предупредили о таком варианте развития событий.

— Если Совет не возражает… — Большинство старейшин нахмурились, но промолчали. — Леди Фабия?

— Лорды и леди, я — Фабия Селебр, четвертый ребенок и единственная дочь покойного дожа. Мне известно, что женщина не может занимать трон. — Она отвела взгляд. Орлад все еще стоял, и по его сверкающему взгляду Фабия поняла, что он разгадал ее замысел.

— Продолжайте! — резко сказала Куарина.

Фабия сделала еще несколько шагов в водоем с крокодилами.

— Откуда мой отец мог знать, что Орлад сегодня сразится со Стралгом, не говоря уже о том, что одержит победу? Я прошу благородных старейшин рассмотреть моего жениха в качестве претендента на трон. — Беда в том, что никакого жениха у Фабии не было. — Если бы эта встреча состоялась после похорон, как мы…

Теперь и Куарина догадалась, что происходит, и пришла в ярость от того, что ее не предупредили.

— Быть может, вы соизволите сообщить Совету имя вашего счастливого избранника, или вы еще не успели сделать выбор?

— Лорды и леди, я имею честь быть помолвленной с лордом Марно Кавотти, Мятежником и Освободителем. Он родился в Селебре.

Она солгала. Помолвки не было. Однако они обсудили такую возможность во время поездки из Веритано и пришли к выводу, что стоит рассмотреть ее всерьез. Оба считали, что время еще будет. Но судьба благоволит быстрым — так говорил Марно.

Все загомонили, и в наступившей суете Фабия увидела, как из-за колонн к ней подоспела подмога. Люди в ужасе разбегались. Телохранители-веристы — Фабия насчитала не меньше дюжины — прокладывал дорогу сквозь толпу. И почти сразу же появилась огромная фигура Марно Кавотти, возвышавшаяся даже над самыми крупными веристами. Сзади его освещал свет пожара, от чего он выглядел еще более зловеще. Однако Фабия ужасно обрадовалась. Наконец-то!

— Что это значит?! — вопросила Оливия.

— Мятежник, мама. Марно Кавотти.

Оливия и Берлис закричали от ужаса.

— Урод! — пробормотал Орлад. — Так вот какие разговоры вы вели в колеснице!

— Он нужен Селебре, мама. Орлад, я искренне сожалею. Я хотела тебе рассказать, но не успела.

— Чистая работа! — прошептал Дантио, однако не стал объяснять, что имел в виду.

— Потаскуха! — Орлад сел. — И ты готова лечь в постель с ним?

— Мама, — сказала Фабия, на самом деле обращаясь к Совету. — Отец уже очень давно не приходил в себя. Что он знал о войне? Когда он в последний раз мог выслушать новости?