Анна Клименко - Сказочник

Но они почти добрались до вершины, осталось совсем чуть-чуть. Солнце самодовольно плыло по небу, поджаривая Дикие земли; Дар-Теен остановился, вытер пот со лба.

– Жарко.

Незабудка припекала так, словно там от души намазали горчицей да еще присыпали перцем.

«Жару не любит, это точно», – догадался ийлур и успокаивающе похлопал себя по груди, – «недолго уже осталось. Скоро будет холодно, от ветров небесных… »

– Вот и пришли, – он стал на потрескавшуюся известняковую плиту, – а город синхов уже далеко… Недолго ведь шли, да?

Дар-Теен оглянулся на Андоли: в ее тонких руках плясал заряженный арбалет. И стрела глядела прямо в сердце ийлуру.

– Что?..

Это было так странно, так неожиданно и… низко , что сперва Дар-Теен не поверил.

– Прости, – глухо сказала элеана, – прости меня. Но Царица… сказала, что оставит жизнь Шеверту, если я принесу ей ключ.

Ее глаза покраснели от слез, худенькое тело содрогалось в рыданиях.

– Андоли, – выдохнул Дар-Теен, – подожди. Я прошу…

«Твой Шеверт и так будет жив, если у нас все получится!» – слова эти так и остались несказанными.

– Нет! – элеана зажмурилась и нажала на спусковой крючок.

Ийлура обдало жаром и болью. Небо качнулось, а затем поехало куда-то вбок, наливаясь чернотой. Зазвенели серебряные колокольчики – «откуда им тут быть?» – удивился Дар-Теен.

И сквозь мелодичный перезвон донесся срывающийся голос бескрылой элеаны:

– Где он? Где ключ?!! Где?..

«Нет крыльев у лжи», – поджав губы, сказала Нитар-Лисс и отвернулась. Ее альсунея была черна, и эта чернота стремительно разливалась по Эртинойсу, заполняя собой и небо, и лес. Все, даже самую маленькую, только что вылезшую из земли травинку.

Соскальзывая на известняковую лысину холма, Хофру понимал, что они опоздали. Искатель поведал об этом еще раньше; повисшая в хрустале бусина ийлура побелела так, словно кто-то выпил ее цвет. Потому Хофру торопился, безжалостно нахлестывая летуна, надеясь, что Андоли все-таки не успеет или не решится выполнить приказ Царицы, но…

Разумеется, ему, жрецу Селкирет, было наплевать на жизнь ийлура. Более того, этого ийлура пришлось бы убить только потому, что в планы Хофру не входило делить Ключ еще с кем бы то ни было. Но тот мог знать еще что-нибудь о Ключе, и о Пирамиде. В конце концов, Хофру все еще хотелось узнать о том, что такого ийлур видел в заброшенном храме. Там, где местные затейники закатали в янтарь двух живых. И Андоли… Да! Как плохо, что Андоли взвалила на себя груз такой вины… Он мог попросту ее раздавить, словно пустую яичную скорлупу.

Ийлур лежал на боку, и вся рубаха с левой стороны залипла кровью. Из груди торчало оперение толстой арбалетной стрелы – а растрепанная и всхлипывающая элеана сидела на известняковой плите, уткнувшись лицом в колени и даже не соизволила обернуться.

«Но ключ-то у нее?» – Хофру покрутил головой.

Прихвостни Царицы сюда не успели, это казалось вполне очевидным… Следовательно, дела обстоят не так уж и плохо?

Краем глаза жрец заметил, как спешился Шеверт – не останавливаясь, кэльчу побежал к горестно вздыхающей элеане, по пути ненароком зацепил рукой Хофру за локоть…

– Осторожнее! – огрызнулся жрец, а через мгновение понял, что кэльчу не просто так его задел.

В руке Шеверт сжимал охотничий нож, с которым теперь со всех ног спешил к Андоли.

Хофру едва не рассмеялся – ну ничего себе друзья-соратники! Готовы перегрызть друг другу глотки – причем элеана уже пристрелила ийлура, а вот теперь кэльчу вознамерился отправить и ее к предкам… Потеха, да и только!

– Стой, куда? – рявкнул жрец, – Шеверт!!!

В этот миг Андоли обернулась.

Она увидела мчащегося на нее кэльчу, увидела опасный блеск стали – но вместо того, чтобы подняться и хотя бы попробовать обороняться, повела себя совершенно неразумно.

– Шеверт! – ее голосок звякнул, словно серебряный колокольчик, упавший в траву, – Покровители! Шеверт…

Пальцы Андоли вцепились в кружевной ворот блузки, срывая блестящие застежки, и элеана так и застыла на коленях, послушно подставляя горло под нож.

… Впрочем, здесь Хофру успел.

Бросок тренированного тела, короткий полет. Шеверт уже заносил нож, и Хофру ухитрился заглянуть в восторженно-безумные глазищи Андоли. То-то и оно: честная до глупости элеана добровольно собиралась распроститься с жизнью – это было непостижимо, но божественно красиво. Она взирала на сверкающую смерть так, словно… видела лик своего бога.