Анна Клименко - Сказочник

– Андоли, нам бы еще твоего зелья, – устало объявил Хитрец, – давай сюда флягу.

– Что начнется? что? Это ведь ты?.. – и Шеверт вдруг осекся.

Скрипучее «хе-хе», старческий голос в сознании – они просто не могли принадлежать Милю. Так что...

– Приснилось, – помертвевшими губами выговорил Шеверт, – прости, Миль.

– Да ничего, – тот пожал плечами и резким движением высвободил ворот из хватки Шеверта.

– Погано как все получается, а? – Топотун хмуро качал большой головой, – Сказочник, ты идти-то сможешь?

– Смогу... наверное.

Ему и вправду полегчало. А когда по горлу горячими шариками прокатилось зелье из фляжки Андоли, и вовсе стало хорошо – словно и не было никогда упыриного яда в крови.

...Время перевалило за полдень. Все также моросил мелкий дождик, дымил в лицо костер, выжимая слезы из глаз.

Андоли продолжала кокетничать то с Милем, то с Топотуном – но, как показалось Шеверту, Миль выходил безусловным победителем.

«А, пусть себе что хотят, то и делают», – раздраженно подумал кэльчу.

Он придвинулся к костру и осторожно достал из-под куртки книгу. Погладил ее замшевый бочок, испачканный болотной жижей, провел подушечкой пальца по корешку – на душе потеплело, даже костер затрещал увереннее, пожирая сырые ветки.

Шеверт повертел головой и, убедившись, что на него не смотрят, снова раскрыл книгу. Там, где была вложена история про Сказочника.

Бумага оказалась на удивление сухой и совершенно не пострадала от падения в грязь. Шеверт осторожно развернул листок – и вдруг явственно ощутил, как зашевелились на затылке костяные чешуйки.

Легенды про Сказочника, побери ее Шейнира, больше не было. С абсолютно чистого, нового листа бумаги на Шеверта игриво поглядывала коротенькая фраза:

«Ну и что ты об этом думаешь, Сказочник?».

– Покровители, – выдохнул кэльчу.

Все, буквально все указывало на то, что он окончательно спятил. Хорош командир!

Он торопливо захлопнул книгу, хотел швырнуть ее в костер – но отчего-то пальцы свело судорогой. Книга снова шлепнулась в грязь, Шеверт от души выругался, хотел было схватить зловредный том и теперь уже действительно предать его огню, но...

– Можно, я посмотрю? – тонкие пальчики элеаны нерешительно коснулись грязной замши.

– Смотри, – буркнул Шеверт и отвернулся.

Это было невероятно. Странно.

Но в тот миг, когда Андоли прикоснулась к зловредной книге, Шеверту очень захотелось вцепиться хрупкой элеане в горло – до тех пор, пока не отдаст принадлежащее ему .

«Точно, спятил» – таков был вердикт, безжалостно вынесенный самому себе.

– Гляди, сколько хочешь, – твердо сказал кэльчу, стараясь не смотреть в аметистовые глаза девушки.

– Спасибо, – улыбнулась Андоли.

Шеверт очень надеялся, что она сейчас развернется и уйдет, но элеана расположилась рядышком, подтянула к груди острые коленки и занялась изучением книги, при этом почти уткнувшись в нее аккуратным носиком.

– Легенды кэльчу? – она подняла на Шеверта вопросительный взгляд, – я правильно понимаю?

– Правильно, правильно, – буркнул он.

Андоли достаточно прожила среди кэльчу, и недурственно болтала на родном наречии народа Хинкатапи. А Эльда ее даже читать научила, да еще и на старом наречии – ибо, как считал Шеверт, старухе было совершенно нечем себя занять долгими вечерами.

– Как любопытно, – Андоли захлопала ресницами.

Они были невообразимо черными и пушистыми, ресницы элеаны – и Шеверту напоминали изысканное кружево, которое он, откровенно говоря, видел только единожды на почтенной супруге старейшины Кера.

– Да уж, – ядовито подтвердил Шеверт, ни на миг не забывая об исчезнувшей истории.

Андоли восторженно потерла руки и продолжила знакомство с книгой.

– Мне говорили, что Покровитель Хинкатапи большой любитель шуток, – сказала она, не отрываясь от книги.

– Был большой любитель шуток, – уточнил Шеверт, – Покровителей больше нет. Они ушли, а им на смену пришла чужая богиня и чужой народ. Серкт, если ты не забыла.

– А может быть, мы ошибаемся? И Покровители где-то рядом?

– Не думаю, – Шеверт начинал сердиться, – были бы рядом, не допустили бы.

– Чего ты злишься? – голос Андоли вдруг стал мягким, словно шелк, – Шеверт, я вообще замечаю, что ты на меня сердишься... Зазря...

И она вдруг замолчала, впившись взглядом в страницы. Шеверт вытянул шею, заглянул – на что это так уставилась элеана. Ага! Смотрела Андоли как раз на сложенный лист бумаги.