Дэвид Геммел: Вечный ястреб

Воин поцеловал ей руку, обвел взглядом горы, обнажил меч и бегом вернулся в каменный круг. Молния сверкнула снова, и он пропал.

Гарвис вбежал к Талиесену с пылающим лицом, глядя огромными глазами.

— У Древних Врат объявилась воительница. Она ранена, почти при смерти.

Старик взял свой сшитый из перьев плащ.

— У Древних Врат, говоришь?

— Да, почтеннейший.

— Куда же ты ее дел?

— Довел до пещеры на Хай-Друине — она ближе всего. Метас был там и зашил ее раны, но я опасаюсь внутреннего кровотечения.

Талиесен тяжело перевел дух.

— Она говорила что-нибудь о себе?

— Ни слова. Метас и посейчас с ней.

— Все правильно. Ступай отдохни. И никому, даже братьям, ни слова об этом — ты меня понял?

— Конечно, почтеннейший.

— Смотри же! Если я услышу хоть что-то, твои кости обратятся в камень, а кровь в прах.

Талиесен вышел, набросив на тощие плечи плащ.

Два часа спустя, воспользовавшись Малыми Вратами, он всходил на восточный склон Хай-Друина. Холодный ветер пронизывал плащ насквозь.

В глубокой пещере хранились припасы на зиму: овес, сушеные фрукты, соль, сахар, солонина и даже бочка копченой рыбы. Здесь останавливались крестьяне и другие путники, путешествущие зимой через горные перевалы. Внутри был сложен очаг и стояла кое-какая мебель, вытесанная из бревен — два топчана да стол с двумя лавками.

Сейчас на одном топчане лежала старая женщина с забинтованной грудью, а рядом на лавке сидел друид Метас. Увидев Талиесена, он встал и поклонился. Талиесен похвалил его за умелое врачевание и предупредил, как и Гарвиса, что говорить об этом нельзя никому.

— Как прикажешь, почтеннейший, — с новым поклоном ответил Метас.

Талиесен велел ему возвращаться на Валлон, а сам опустился на лавку рядом со спящей женщиной.

Даже теперь, на пороге смерти, лицо ее излучало волю.

— Ни одна королева, Сигурни, не могла сравниться с тобой, — прошептал Талиесен, сжав ее руку, — но тебе ли суждено спасти мой народ?

Она открыла глаза, серые как зимнее небо, и устремила на него пронизывающий взгляд.

— Вот мы и встретились, — проговорила она с улыбкой, которая вернула ее лицу молодость и красоту, глубоко запечатленные в памяти Талиесена. — Я выдержала свою последнюю битву, Талиесен.

— Не говори ничего, — попросил он. — Нити времени и без того перепутались настолько, что мне трудно понять, где я и когда нахожусь. Мне очень хотелось бы знать, каким образом Древние Врата отворились, но я не смею расспрашивать. Предположу лишь, что это моя работа. Отдыхай пока, набирайся сил. Поговорим после.

— Как я устала… Сорок лет войн и потерь, побед и страданий. Бесконечно устала, но рада оказаться снова в волшебной стране.

— Ни слова больше, — повторил Талиесен. — Мы с тобой сейчас на роковом месте, на перекрестке времен. Скажи лишь одно: два дня назад ты просила меня выследить Каразиса и вернуть тебе меч, Скалливар — помнишь?

Она снова закрыла глаза.

— Помню. Это было лет тридцать назад. И ты выполнил мою просьбу.

— Да. — Его взгляд упал на легендарный меч, прислоненный к стене около очага.

— Богиня, посланная тобой, прошла по озеру у водопада. Мои полководцы видели это. Слух о чуде разошелся в народе, и люди стали стекаться под мое знамя. Я в большом долгу перед тобой, Талиесен. — Проговорив это, воительница погрузилась в глубокий сон.

Талиесен подошел к мечу, погладил рубин в эфесе и со вздохом вышел из пещеры на солнце. Богиня, шествующая по воде… о чем говорила эта женщина? Вот уже два дня он думает и не может придумать, как добиться того, что, по словам Сигурни, он уже совершил!

Он вновь вспомнил слова своего учителя Астела, сказанные много веков назад: «Относись к Вратам уважительно, Талиесен, если не хочешь лишиться разума. Ты должен понять, что это не просто двери, позволяющие расхаживать по времени взад и вперед».

О, как хорошо он понял это теперь! Талиесен оглянулся на спящую Сигурни. Сколько раз он видел, как она умирает? Тридцать, сорок?

«Всегда держись за Нить, мальчик мой, — говорил Астел. — За одну-единственную. Между двумя не ступай, ибо там таится безумие, таится отчаяние. Каждое мгновение прошлого рождает бесконечное множество будущих. Если перепутаешь их, погибнешь».

Несмотря на ветер, солнце светило жарко.

— Я перепутал их, Астел, — сказал старый друид, — и стал пленником будущего, которое невозможно понять. Зачем она здесь? Как были открыты Врата? Как я умудрился вернуть ей меч? Помоги мне, Астел. Я в растерянности, а моему народу между тем грозит гибель.