Питер Бигл - Тихий уголок

Но если обернуться, она заговорит с ним, желая поблагодарить его за то, что он для неё делает, а он не думал, что заслуживает благодарности.

Мысленно он говорил ей: «Я везу тебя к Майклу, как ты и просила, Лора, но это – не жизнь, то, к чему я тебя везу, я везу тебя ради нескольких минут или часов счастья, которые ты заслужила, просто потому, что не знала его прежде. И как ты ни обхватывай его руками, оно ускользнет от тебя, подобно стайке диких птичек, и ты об этом потом даже и не вспомнишь. Возможно, было бы куда лучше оставить тебя там, где ты и лежала. Одного заблуждения у тебя никогда не было при жизни: насчет того, будто счастье вечно. Вот что я тебе даю: не жизнь, не любовь даже, а только это. Прости меня за то, что не могу дать тебе больше. Возможно, со временем я пожалею, что вообще что-то тебе дал. И не благодари меня ни за что. Будь счастлива, если сможешь, но меня не благодари».

Он взглянул мимо миссис Клэппер на сидевшего за рулем Кампоса, что-то негромко мурлыкающего себе под нос. Верзила отлично вёл машину, хотя и казалось, что не больно-то много внимания обращает он как на дорогу, так и на грузовик. Но когда он хватался за руль и мурлыкал свою песенку, на лице его было странное выражение. Мистеру Ребеку это не показалось бы выражением любви. Разве что грузовику показалось бы.

Повинуясь внезапному импульсу, мистер Ребек подался вперед и спросил:

– Кампос, а Лора хорошо пела, правда?

Кампос чуть повернул голову и окинул его из темноты спокойным взглядом. Одной рукой он вел машину, другой застёгивал рубашку и следовал дороге, даже не глядя на неё.

– Довольно неплохо, – сказал он и отвернулся.

– Спасибо, Кампос, – сказал мистер Ребек. Миссис Клэппер вздохнула и завертелась на месте, пытаясь расположиться поудобнее между двумя мужчинами.

– Ребек, а кто эта Лора? Не говорите мне, если мне нельзя знать.

«Неужели она ревнива? – подумал он, сдерживая ликование. – Когда это меня вообще ревновала женщина? Как поздно начинаются для меня многие вещи».

– Женщина, которую я когда-то знал, – сказал он. – Я почти что забыл её.

Затем – последняя излучина, и вот уже впереди – пологий склон, а у подножия холма – черные ворота.

Они были широко распахнуты, так их оставил Кампос. Слева в сторожке все ещё светился огонек. За воротами расстилалась глубокая тьма с серыми пятнами. Там, как понял мистер Ребек, должна быть улица. Ворота чуть пошевеливались в ночи. Мистер Ребек слышал, что они пищат тихонько, как летучая мышь.

«Железо пищит и бормочет в земле, а железные змеи скользят среди зелёной листвы. Мир затаился, чтобы выскочить на меня из-за ближайшего дерева. Почему я это делаю? Что я пообещал сделать? Помоги же мне, Лора; Майкл, побудь со мной немного. Кто-нибудь, побудьте со мной, человек не должен один отправляться в мир».

На полдороге по склону они заметили, что свет в сторожке голубовато моргнул и погас. Ворота исчезли. Мистер Ребек не удивился: лампочка перегорела нынче ночью. Свет исходил теперь только от фар грузовика и от луны, которая была прелестна, но не больно-то приносила пользу.

Кампос пробормотал: «Mierda» [ 13] и словно бы попытался выплюнуть язык. Он легонечко тронул ногой тормоз, как бы нехотя уступая тьме. Грузовик малость затормозил, но не слишком сильно.

– Ребек, – тихо сказала миссис Клэппер. – Вы уверены в себе?

Он взглянул на неё, сидящую рядом. Его радовало, что она об этом спросила, но он хотел ей сказать, что с каждой возможностью, которую она ему предлагает, она всё глубже затягивает его в мир. Знает ли она об этом? Он подумал, что, вероятно – да. Но вообще-то это было всё равно.

– Нет, – ответил он. – Я нисколечко в себе не уверен.

Миссис Клэппер цепко схватила его за руку. Её собственная рука была маленькой и мягкой, но поразительно сильной. Кампос сидел себе за рулем и мурлыкал, то и дело отчётливо выводя строчку или несколько слов песни. Мистер Ребек этой песни никогда прежде не слышал.

Так как фары грузовика светили недалеко, ворота не показались снова, до тех пор, пока машина не оказалась буквально перед ними. Мистер Ребек, как оказалось, встал и понял это только, когда стукнулся головой о потолок кабины. Миссис Клэппер держала его за руку, но никуда не тянула. Кампос не удостоил их даже взглядом. Он бросил грузовик к воротам, как если бы это был камешек, который он запускал в тёмное окно.

Вероятно, было бы легче, если бы ворота оказались такими, какими мистер Ребек видел их во сне ночью и воображал днём: острия наверху обагрены струящейся кровью, а железные змеи шипят, молча предупреждая о молчаливой смерти и нацеливаясь, чтобы поразить в голову или в пятку любого, кто подойдёт слишком близко. Им можно было бы взглянуть в лицо, ибо с ним было двое друзей, а человек может черпать силу в друзьях, когда его обступают железные змеи.