Елизавета Абаринова-Кожухова - Месть призрака

— Слушаю вас.

— Василий Николаич? Это инспектор Лиственицын. Скажите, как вы относитесь к развлекательным шоу?

— Положительно, — ответил Дубов. — Особенно после того представления, которое мы с вами имели удовольствие наблюдать на презентации у Кассировой.

— Могу вам предложить представление не хуже, — сказал инспектор. — Если не хотите его пропустить, то подъезжайте прямо сейчас к издательству «Буревестник».

Заинтригованный Василий тут же закрыл контору и, оседлав свой неизменный синий «Москвич», отправился на улицу Тургенева, к тому особнячку, куда он уже однажды возил юную поэтессу пушкинской школы Надежду Чаликову.

Когда Дубов подкатил к месту назначения, шоу было в полном разгаре. Милиционеры выводили из дома издателя Петровича, а тот, на ходу срывая с себя усы и парик, кричал:

— Уберите от меня свои грязные лапы! Разве вы не видите, что я коммунист Разбойников?!!

На что присутствующий при этом главный городской фининспектор, издевательски похлопывая Петровича по плечу, отечески возражал:

— Какой ты, к черту, коммунист Разбойников? Ты — мелкий хапуга, скрывающий налоги от государства! Идем, родимый, поговорим о твоей двойной бухгалтерии, актик составим…

— Пошел вон, прислужник буржуев! — пронзительно визжал Петрович, норовя лягнуть фининспектора костылем. — Вы еще пожалеете об этом, все прогрессивное человечество встанет на защиту моей поруганной чести! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

— Кричал бы лучше «Хайль Гитлер»! — проворчал один из милиционеров, грубо подталкивая Петровича в спину. В конце концов Разбойникова затолкали в «Черную Берту», и та резво повезла арестованного в сторону городской тюрьмы. Дубов подошел к инспектору Лиственицыну, который с удовлетворением наблюдал за происходящим.

— Ну, как вам? — поинтересовался инспектор.

— Ничего себе, — откликнулся частный детектив. — Все-таки вы решились его арестовать?

— Вынуждены были, — ответил Лиственицын.

— A что он, опять занялся коммунистической деятельностью?

— Если бы! Вы поглядите туда.

На площадке перед особняком, удушливо дымя, горел костер, и сотрудники Лиственицына бросали в него книги в одинаковых коричневых переплетах. Ккостру уже стягивались погреться местные бомжи. Кое-кто из них подбирал отлетевшие листки и сворачивал «козьи ножки».

— Ну и что же все это значит? — удивился Василий.

— Это значит, — объяснил инспектор, — что господин Разбойников дошел в своей алчности до того, что согласился за большие деньги издавать «Майн Кампф». Узнать бы еще, кто заказчик…

И вот наступила новогодняя ночь. Мрачное здание банка «ГРЫМЗЕКС» погрузилось во мрак, и лишь в одном окошке остался гореть свет — то сам господин Грымзин у себя в рабочем кабинете подводил годовой баланс. Эту приятную обязанность он всегда выполнял сам, не доверяя ее бухгалтерам и членам правления. Итоги выходили весьма обнадеживающими, всю картину портила лишь пресловутая недостача в 1828 долларов 37 сантимов.

И вот в тот момент, когда обе стрелки на настенных часах слились воедино в высшей точке циферблата, дверь отворилась и в кабинет ввалился Дед Мороз в сопровождении Снегурочки. Они вдвоем тащили огромный подарочный мешок. Рука Грымзина уже потянулись к кнопке вызова охраны, но тут Дед Мороз изнеможенно плюхнулся в кресло, осторожно отклеил роскошную бороду и принялся обмахиваться ею. Под бородой оказалось лицо частного детектива Василия Дубова. Приглядевшись к Снегурочке, банкир узнал в ней журналистку Надежду Чаликову.

— Ну, с новым годом, Евгений Максимыч, — отдышавшись, произнес Дед Мороз.

— C новым счастьем, — с лучезарной улыбкой добавила Снегурочка.

— C новым годом, конечно, — осторожно ответил банкир. — Но чем я обязан столь неожиданному посещению? И что это вы за мешок с собой притащили?

— Да это как раз и есть ваши пропавшие денежки. — C этими словами Дед Мороз радостно вытряхнул прямо на пол содержимое — сборники стихов Софьи Кассировой «Любовь под пирамидами». A Снегурочка добавила:

— Весь тираж был арестован при конфискации имущества в издательстве «Буревестник», а так как эта книга была издана на средства, похищенные из вашего банка…

— Зачем мне эта дрянь! — завопил Грымзин. Но вскоре в его глазах появился алчный блеск, так знакомый его сотрудникам и означавший, что в голове банкира заработал калькулятор — Евгений Максимыч уже прикидывал, сколько он сможет заработать на продаже стихов преступной поэтессы.