Питтакус Лор - Штурман

Это ловушка.

Память возвращает меня к тому дню, когда был разрушен парк Эйлон, когда небо огнем пролилось на нашу землю. Вспоминаю женщину, которую могу убили прямо на моих глазах, вспоминаю другие ужасающие картины, звуки и запахи той ночи, о которых я изо всех сил пыталась не вспоминать.

Каждое следующее слово я выбиваю клавиатурой с тихой, клокочущей в груди яростью.

«Чтоб ты сдох, могадорская мразь!»

На этот раз ответ приходит не сразу. Я, кажется, целую вечность сижу и тупо пялюсь в экран, пытаясь дышать медленнее. Уже было прихожу к выводу, что наш небольшой контакт завершен, как вдруг приходит новое сообщение.

Аноним: «Тогда попробуем по-другому».

И не успеваю я сформулировать соответствующий вопрос, как всплывает новое уведомление от Анонима. К нему прикреплен файл — видеоролик.

От неопределенности по рукам пробегает дрожь, но мне удается ее унять. Загружаю видео в безопасную папку, отделенную от моего жесткого диска, и для начала проверяю его всеми мыслимыми способами. Но вроде бы все чисто. Вирусов нет. Бэкдоров тоже. Это просто видеофайл. Бросаю взгляд через плечо. Зофи все еще в гостиной. Я думаю позвать ее, но так как я не уверена в содержании файла, прихожу к выводу, что это не лучший вариант. Вместо этого я тихо закрываю дверь и, надев наушники, снова сажусь в кресло.

И лишь потом включаю видео.

При виде первых кадров у меня словно гора сваливается с плеч. Да и не мудрено — вид Януса, на поиски которого мы потратили так много времени, не может не вызвать во мне всплеск радости. Но вспышка энтузиазма мгновенно гаснет, едва я вспоминаю, кто отправил видео, и осознаю, как скверно выглядит брат Зофи. Вокруг его зеленых глаз виднеются кровоподтеки. Рыжие волосы — такого же оттенка, как у сестры — выбриты клоками. Обнаженный исхудалый торс привязан к стулу. Вокруг его рук и шеи обвиты голубые ленты с подключенными проводами, тянущимися куда-то за пределы кадра.

Я в ужасе открываю рот, тут же прикрывая его рукой, чтобы не закричать.

За кадром раздается сиплый голос.

— Обратись к своему народу, — говорит голос на лориенском, но с акцентом.

Янус вздрагивает, потом начинает говорить.

— Мне… мне жаль, — говорит он. — Я пытался спрятать наш корабль. Какое-то время я прятался в горах. Мне казалось, что я достаточно осторожен…

Он смотрит в камеру глазами полными слез.

— Они уничтожили нашу планету, а когда нашли меня… Что они со мной делали… Простите меня, но я не смог этого вынести. Я все рассказал. Все, что знал о детях-Гвардейцах. Мне так жаль…

Внезапно в его глазах появляется свирепый блеск. Он раздувает ноздри, и, повернувшись к кому-то за камерой, кричит:

— Они уже спрятались по разным уголкам этого мира. Вам никогда их не найти! И уже скоро у них проявятся силы наших Старейшин, и тогда они уничтожат каждого…

Через его тело проходит какой-то разряд. Пара секунд — и он перестает кричать. А потом и дышать. Видео заканчивается.

Я сжимаю кулаки и, не помня себя от ярости, вскакиваю на ноги, на ходу опрокидывая стул. Как безумная, я начинаю метаться по кабинету, сбрасывая фотографии в рамках и вазы, которыми хозяин заботливо украсил свое жилье.

Раздается стук в дверь.

— Лекса? — зовет меня Зофи.

Я закрываю файл. Хочу удалить его с жесткого диска и из своей памяти, но времени хватает лишь на то, чтобы раскрыть вкладку с новостями из Монреаля — и Зофи входит в комнату.

— Все в порядке? — интересуется она.

— Да, — вру я. — Я просто…

Но слова не идут с языка. Я молча смотрю на Зофи. Все усилия, которые она предпринимала с тех пор, как первые ракеты ударили по нашей планете, были направлены на воссоединение с братом. А теперь он мертв. Его убили моги — так же, как нашу планету и наш народ. Я смотрю на свою напарницу и не могу представить, как она сможет жить с этим известием. То видео я ей никогда не покажу, это точно. Но какие подобрать слова, чтобы все объяснить? Как она справится с неожиданной новостью, с которой я и сама-то справляюсь с огромным трудом.

Януса схватили, а значит, мы потерпели неудачу. Я потерпела неудачу. Мы не смогли его спасти, а следовательно, и других Гвардейцев мы тоже можем потерять — быстро и незаметно, прямо как Зейна.

— Что происходит? — снова спрашивает Зофи. — Лекса, ты меня пугаешь.

После новости о гибели Зейна у меня оставалась капелька надежды — когда я летела по лориенскому небу, искала его, искала доказательство, что наши службы ошиблись. Но среди обломков они нашли его тело. Он был мертв. Я не могла больше тешить себя надеждой, что он может вернуться. В одно мгновение он был с нами, и вот уже его нет.