Любовь Пушкарева - Потерянное одиночество

Принцесса огорчилась отказу, но виду не подала.

– Хорошо, я поищу принца, а пока можно я побуду с вами? Я так устала бродить сама по себе.

– Конечно, принцесса, – согласился Король, радуясь, что не придется так быстро расставаться.

«И жили они долго и счастливо», – закончила я.

После этой сказки Костя первый и последний раз поцеловал меня.

Странно, что до сегодняшнего дня я не задумывалась о том, насколько сильно он повлиял на меня. Моя жизнь сложилась бы совсем иначе, не встреть я его тогда в парке или не пойди искать его дом, когда он не пришел.

Я не тосковала о нем, когда он умер, у меня тогда уже были Герб и Рон, а вскоре появился Диего.

Костя устал, он взял от жизни все что мог, и смерть не страшила его, он ждал ее, как старого друга. Он не хотел умирать в постели и всегда надеялся расстаться с жизнью весной или осенью – под прозрачным небом.

В парке на скамейке рядом с той аллеей, где мы впервые встретились, я оставила его, зная, что старое сердце отсчитывает последние удары. Он всегда верил в Единого, и тот забрал его к себе. Прозрачное небо, молодая листва, запах древесных почек… Весна помогла мне пережить самый страшный первый момент, она осушила мои слезы…

Лиан… Его сила сейчас пахла точно так же – весной.

Он уже привычно устроился внизу, уткнувшись лицом мне в живот. Я погладила его волосы, они мне очень нравились, абсолютно нечеловеческие – тяжелые белоснежные пряди, очень мягкие и на ощупь напоминающие лепестки лилии. Лиан ответил на ласку, поделившись силой в поцелуе, одном, потом еще одном и еще… Ласка, тепло, нежность, надежда, бодрость, уверенность в себе – все это я получала с поцелуями. Это невозможно ни с чем сравнить.

– «Позволь…» – в Лиане горел красный огонек, как в человеке, и взгляд был абсолютно мужским.

– «Нет… Мы можем… Я боюсь. Я не готова». – В тот момент я не могла даже думать связно, не то что говорить.

Лиан все понял, но понял по-своему.

– «Да. Рано. Ты еще многого не знаешь и не умеешь. Не сможешь быстро подтянуть ребенка до взрослого ума».

От такой трезвой рассудительности я окончательно растерялась и внутренне захлопнулась.

– Но тебе все равно надо наполниться, – произнес он вслух, зная, что мысли я уже не услышу.

– Конечно…

Все было, как в прошлый раз, и даже лучше, я отдала контроль над силой Лиану, и он уже не раскачивал ее до огромных размеров, а средними, какими-то уютными порциями отдавал мне, ждал, когда я ее хоть частично переработаю, и начинал все по-новой.

Солнце давно миновало зенит, его лучи стали косыми и желтыми, я была почти полна, и не так, как после одной большой кормежки, когда центры полупустые, а в артериях и венах сила бурлит, я была полна по-настоящему, на несколько дней вперед.

– «Ты не устал? Может, хватит?» – конечно, Лиан устал, его крылья уже еле шевелились.

– «Последний раз, и все».

Этот последний раз заполнил меня под завязку – белая, красная и зеленая силы текли во мне в оптимальной пропорции. Лиан полюбовался на результат своих трудов, и глаза его сонно закрылись.

– «Я просто хочу, чтоб ты знала, что я могу. Что ты всегда можешь на меня рассчитывать», – успел он подумать перед сном.

Глупенький… и такой родной, я и так на него рассчитываю, даже слишком, наверное. Хотела отблагодарить его как всегда порцией силы, но сдержалась – ему нужно восстановиться, и чужая сила, которую он и так перекачивал часами, сейчас совсем ни к чему.

Я по привычке укрыла его и встала с кровати. На автоответчике мигали сообщения: первое, пришедшее пару часов назад, от Седрика, что он высылает ко мне волка с книгой и что грязнуля ничего не знает, но приступила к работе. Второе и третье – от Дениз, двадцать минут назад она просто сообщила, что ко мне пришел мистер Румански, а пять минут назад с нотками паники попросила прийти как можно скорее.

Ох, не зря Седрик так гадко ухмылялся, вряд ли присланного волка можно назвать спокойным, скорее уравновешенным. Я быстро оделась и привычным маршрутом побежала на работу.

Юмор Седрика я оценила, как только увидела мистера Румански. Он был спокоен, смертельно спокоен. Родж, стоявший в шаге от развалившегося на стуле гостя, явно жалел, что у него нет огнестрельного оружия. А Дениз, которую волк сверлил мертвым взглядом, не сбежала со своего рабочего места только из врожденного упрямства и отважности, она пыталась бросать ответные уничижительные взгляды, но выходило как-то неубедительно. Всю эту картину и расстановку сил я успела отметить, открыв дверь и сделав два шага.