Дмитрий Воронин - Противостояние

– В каком смысле?

– В самом прямом, – пожал плечами рыцарь. Массивные наплечники в ответ на движение тела чуть заметно шевельнулись. – Смерть Святителя неизбежно вызовет войну. Гуран только ищет повод…

– И какой повод имперцам даст смерть Орфина?

– Не секрет, что на место Святителя претендовали семеро, – пояснил рыцарь. – У каждого есть приверженцы, есть кое-какие войска. Пусть они и незначительны в сравнении с орденской армией. Может пролиться кровь.

– Жаль, что Святитель не оставил наследника, – протянула Лейра.

– Жаль, – согласился Метиус. – В самом деле жаль… но эту его болезнь вылечить так и не удалось. Мы, к сожалению, не всесильны.

– Власть Святителя давно стала фикцией. – Дарш презрительно оттопырил губу. – Пора бы решить этот вопрос раз и навсегда. Пусть Орден определит преемника…

Маги переглянулись. Не было сомнения, что такая мысль посещала каждого из них. Просто Дарш с его вечным брюзжанием оказался первым, кто произнес идею вслух. Каждый из Вершителей понимал, что предложение более чем уместно. Уже много веков Инталией правили маги Ордена. Ни одно сколько-нибудь значимое решение не принималось, если его не одобрил хотя бы один Вершитель. Армия подчинялась Ордену – за исключением отрядов знати, мелких групп наемников, готовых служить тому, кто платит. Чаще всего платил все тот же Орден.

Что может быть проще? Один раз принять решение.

– Нет.

Четыре головы одновременно повернулись на этот короткий звук.

Женщина, впервые подавшая голос на этом Совете, была очень стара. Она давно уже исчерпала все мыслимые способы продления своей жизни и ныне по праву считалась старейшей из живущих. Свой возраст она не скрывала – напротив, с определенным шиком отмечая каждый день рождения, наслаждалась той завистью, что плескалась в глазах менее умелых магов, не способных перешагнуть даже двухвековой порог. Сама она намеревалась дотянуть до третьего века… хотя и признавала, что это будет непросто.

Да, ей завидовали. Но только возрасту – это было единственное, кроме титула Вершительницы, чему еще можно было позавидовать.

Кеора Альба уже много десятилетий не тратила силы на свою внешность. Сейчас ею вполне можно было пугать непослушных детей… иногда и пугали. Дряблая синюшная кожа лежала глубокими складками, волосы, давно забывшие, что такое гребень, торчали во все стороны спутанными липкими прядями. Иссохшие руки с длинными желтыми ногтями, более похожими на когти, все время пребывали в движении, перебирая длинную нитку черных обсидиановых бус. Почти белые глаза вызывали у людей, плохо знавших Кеору, неосознанный страх… у тех, кто знал ее достаточно хорошо, пристальный взгляд старой ведьмы вызывал ужас и дрожь в коленях.

Она была сильнейшей из волшебниц Ордена. Поговаривали, что Альбе не составило бы труда получить титул Творца Сущего, если бы она хоть чем-либо, кроме продления жизни, интересовалась. Когда ее избирали в Совет Вершителей Ордена, все считали это хорошей идеей. Тогда ей было всего семьдесят, и впереди полную сил волшебницу ожидало прекрасное будущее. Она была умна, предусмотрительна, прекрасно ориентировалась в политике и экономике, ее решения всегда были взвешенны и почти всегда – беспроигрышны.

С той поры прошло много, очень много лет.

Давно уже не было в живых тех, кто выдвинул ведьму на высокий пост. Ушли в небытие и многие из тех, кого выдвигала она сама. Лейра не могла вспомнить, когда эта карга последний раз открывала рот на Совете, куда являлась с вызывающей омерзение пунктуальностью. Даже когда спор заходил в тупик и решение необходимо было принимать голосованием, Альба не принимала в нем участия. Просто сидела, нахохлившись, в своем углу и перебирала граненые бусины. А по прошествии заседания медленно вставала – при желании можно было даже услышать хруст старческих костей – и, отвесив присутствующим короткий поклон, медленно удалялась в свое жилище.

Лейра знала, что многие из Вершителей по-прежнему советуются с ведьмой. Когда-то, в первый год своего пребывания на посту Вершительницы, молодая волшебница Лейра Лон тоже обратилась за советом к старухе. Сейчас уже и не вспомнить, о чем шел разговор… Ведьма долго слушала многословные излияния гостьи, затем коротко прокаркала свой вердикт. И на следующий день на Совете Лейра выдвинула это предложение от своего имени… и была несказанно удивлена тем, что его сочли лучшим. Она не собиралась присваивать себе чужие лавры, тут же призналась, что действовала по рекомендациям Альбы… и в ответ наткнулась лишь на понимающие взгляды. А старуха в тот раз так и не проронила ни слова, будто бы откровенность Лейры ничуть не польстила ее самолюбию.