Сергей Булыга - Черная сага

Но ведь и я тоже тогда смотрел! Прямо ему в глаза! Потому что тогда мне было всё равно, тогда я не боялся смерти. И поэтому я видел, как его спускали по крыльцу, и видел, как в дверях показался Айга – а был он белый, как только что выбеленное полотно, и еще держал перед собой меч Хальдера, – и как он, это опять Айга, очень быстро сошел, даже почти сбежал по лестнице и так же быстро забежал вперед процессии. И так они к кораблю и подошли: вначале Айга с мечом Хальдера, а после воеводы с телом Хальдера. Ярл Верослав, шел сбоку, пощипывал бороду и очень сердито хмурился.

У корабля, то есть уже возле нас, они остановились. Я повелел, и люди Хальдера взяли его, подняли через борт и усадили возле мачты. Теперь Хальдер сидел очень важно, как он и в самом деле часто сиживал, а с открытыми глазами он тогда и совсем был похож на живого. Только руки у него были пустые. Поэтому я обернулся на всех остальных и спросил, где его меч. И Верослав тогда спросил, где меч. И все стали повторять в толпе: меч, меч, где его меч?! И вот только тогда Айгаслав выступил вперед и очень сердито сказал, что про меч говорить еще рано, а что сперва нужно придти на кумирню. И что только там, на кумирне, от отдаст Хальдеру меч. После он поднял этот меч, прижал его к груди и еще больше побелел. Хотя, честно сказать, я тогда думал, что больше белеть уже было некуда. То же самое тогда, наверное, подумал и ярл Верослав, который тогда очень внимательно посмотрел на Айгаслава, но спорить с ним не стал. Он вообще не сказал тогда ни одного слова, а только согласно кивнул головой.

И Айгаслав выступил вперед и повернул к кумирне. А люди Хальдера толкали за ним корабль, Хальдер сидел у мачты, как живой, и как будто бы смотрел вперед, на Айгаслава. А Айгаслав один раз оглянулся на Хальдера, потом еще раз, потом еще. И я тогда уже подумал: значит, и ты, ярл, тоже будешь с нами – ведь же и я смотрел в глаза покойнику, и ты. Значит, подумал я, это судьба!

Но тогда до того, что нам определила судьба, было еще далеко. Скоро мы остановились, люди Хальдера поменяли вальки – и мы пошли дальше. Мы шли очень медленно. Но все равно, думал тогда я, это же не волок, а это мы только провожаем Хальдера. А вот когда идешь по волокам на Владивлада, то чтобы попасть на Рубон, тратишь полдня, пока поднимешься на перевал, а потом, пока спустишься, тоже немало намаешься. А если по Рубону плыть и плыть, чтобы мимо Уллина и еще дальше, а потом еще дальше, тогда и попадешь как раз туда, откуда к нам когда-то очень давно приплыл Хальдер. Рубон – это очень сильная река, даже просто очень могущественная. И там порой творятся очень загадочные дела! Так, например, люди говорят, что это на Рубоне Хальдер нашел Айгаслава…

Вот так я тогда шел, смотрел на Хальдера и думал о всяком. Иначе говоря, я тогда уже, как мне казалось, знал, что меня ждет, и готовился к этому – к смерти. Смерть, если ты с мечом, так тогда думал я, это не смерть, а просто р-раз! – и тебя здесь уже нет! Но зато в другой, неведомой стране, уже есть другой точно такой же воин, как ты. Поэтому это не страшно. Но зато если ты вдруг умер без меча…

Да вы об этом тоже знаете, поэтому зачем нам сейчас об этом говорить? Только напрасно терять время. Поэтому слушайте дальше. Так вот – мы пришли на кумирню. А там все уже было готово. Дрова вот так, мне по плечо, были положены. И в них в нужном месте был сделан удобный проход для корабля. А на дровах, наверху, на самом видном месте, лежали кости посла и его слуг. Эти кости были после псов. А уже вокруг костра стояли все наши дружины. Они только что пришли из Заводей. Они стояли в полном боевом вооружении. Они пока молчали. Но тут зато закричали волхвы. А потом они запели заклинания. И завыли рога, загремели бубны и поднялся остальной, обычный в таких случаях шум. Я не люблю этот шум и не люблю волхвов. Да и кумиров я тоже не очень жалую. Потому что волхвы – они ведь такие же люди, как мы с вами, а кумиры сделаны из обычного камня. Их сделали простые люди, даже не волхвы. Вот если бы кумиры сами собой сделались – или родились, назовите это как хотите, – а после бы сами по себе к нам пришли, и если бы они еще и сами по себе говорили, тогда другое дело, я бы их тогда жаловал. А так ведь они молчат, а говорят за них волхвы, и говорят они только то, что нужно говорить, то есть что угодно ярлу. Так что еще раз повторяю: я не верю ни кумирам, ни волхвам. Но зато я верю солнцу и верю луне. Еще я верю огню, верю воде и верю мечу. Хотя мечу я верю не очень, а как и всякой женщине – с оглядкой. Мой меч – простой меч.