Юрий Самусь: Полынный мёд. Книга 1. Петля невозможного

В общем, серьезные граждане потребовали от городских властей безобразие прекратить. Власти, естественно, отреагировали. В Волопаевске создали филиал Академии наук, ученые понаехали, завезли оборудование и начали планомерно изучать сложившееся положение.

Пододеяльники у тетки Дарьи выкупила оптическая лаборатория, постепенно и других пострадавших успокоили. Витьке Шубину, правда, полторы тысячи, у родителей на «Монтану» выклянченных, не вернули. Может быть, именно поэтому и зародились в его голове планы корыстные и жуткие…

Витька этот уже лет восемь студентом числился. В сентябре уезжал в Новосибирск, вроде бы на занятия, а в мае возвращался, как его мамаша говорила, на практику. «Попрактикуется» лето в подъезде с гитарой и снова уезжает. Деньгами его родители снабжали, но финансовые возможности Шубиных-старших никак не поспевали за постоянно растущими потребностями их любимого чада.

Подаренная предками «Ява» Витьку давно не устраивала, а с тех пор, как кладбищенский сторож обзавелся подержанным «доджем», Шубин-младший на мотоцикл просто смотреть не мог. Но на стипендию, которую деканат не то из жалости, не то по ошибке изредка выплачивал Витьке, «додж» не купишь, а родители субсидировать покупку машины отказывались. Работать Витька не умел, связываться с «Уголовным кодексом» боялся. Оставалось одно – найти клад.

Витька помнил, что по данным, содержащимся в сказках, которые ему читали в детстве, всеми земными кладами заведуют черти. Сноска на сто тридцать второй странице школьного издания «Фауста» И. В. Гете эту версию подтверждала. Недостатка же в чертях и прочей нечистой силе в Волопаевске с некоторых пор не было. Поскольку сами черти на Витьку никакого внимания не обращали, для воплощения в жизнь заветной мечты приходилось Шубину думать, как посланника ада изловить.

Один на такое дело идти он боялся и начал искать себе компаньона. Предложил было долю будущей добычи Лешке Никулину, с которым когда-то в школе учился, но то ли Никулин за годы пребывания в столице огрубел, то ли просто не вовремя к нему Шубин сунулся, только предложил Лешка бывшему однокласснику катиться от него подальше вместе с чертями и кладом.

Не удалось Витьке договориться и с ковбоем Биллом. Того забросило в Волопаевск в результате пространственно-временного сдвига. Естественно, волопаевцы сообщили об этом в американское посольство и попросили забрать их подданного обратно. Американцы направили в Волопаевск представителя, который, выясняя, не набрался ли Билл в Волопаевске коммунистической заразы, организовал между делом совместный кооператив по производству жевательной серы и регулярно выступал в спешно подготовленной молодежной редакцией местного телевидения программе, посвященной изучению тенденции проституции в Волопаевске в сравнении с заокеанским опытом.

Тем временем правые американские газеты писали о невыносимых страданиях, выпавших на долю несчастного ковбоя в «красной Сибири», а сам Билл, ни слова не понимавший по-русски, жевал табак и пел бесконечные ковбойские песни.

Вот к нему-то и попытался подъехать Витька Шубин, знавший из фильмов, что все ковбои всегда готовы искать клады. Два дня Шубин с помощью разговорника втолковывал Биллу свою идею. Дело осложнялось тем, что разговорник был польско-английским, а польского языка Витька не знал. И когда дело было почти сделано, Витьке снова не повезло. Из какой-то складки времени в Волопаевск занесло живого бизона. Увидев родное существо, ковбой забыл и о Витьке, и о его предложении. С утра до вечера он гордо восседал на чалой кобылке, срочно доставленной из пригородного совхоза, а бизон, хотя никогда и не был домашним животным, смирно пасся рядом с ковбоем.

Но Витька не успокоился и наконец нашел родственную душу в лице Гоги – южного человека. Гога пострадал от пришельцев одним из первых. Средства на существование ему давала собственная теплица, где Гога выращивал цветы для нужд местного рынка.

Беда обрушилась на голову Гоги примерно через неделю после начала массового нашествия инопланетян. В одно прекрасное утро пустырь, окружавший хорошо укрепленное жилище цветовода-любителя, оказался покрыт ковром цветущих тюльпанов. Цветы дружно тянули лепестки к солнцу, они росли всюду, росли для всех, росли даром!

Отцвели тюльпаны – расцвели нарциссы, потом пришел черед роз, пионов, лилий… Было от чего придти в отчаяние! Напрасно Гога стоял на рынке с тепличными букетами, напрасно снижал цену, жаловался ученым… Попытку огородить весь пустырь милиция решительно пресекла. Спасения не было. Гога – южный человек остался без средств к приличному существованию…