Юлия Латынина - Во имя государства (сборник)

В бешенстве Даттам потерял осторожность и, вскрикнув, поднял меч обеими руками. Первый его удар Идасси отбил; колдун раскрылся, и Идасси увидел, как бы со стороны, сверкающий взмах своего клинка и гнущиеся от удара кольца Даттамовой кольчуги. Однако кольца выдержали. Идасси снова поднял меч.

И тут Идасси почувствовал, как откуда-то сзади его левый бок разрывает острая сталь. В первую секунду растерянность была даже сильнее боли, – Идасси и думать не мог, что в их поединок вмешается кто-то еще. Среди варваров правила поединков блюлись строго, и ни один король или барон, знавший, что его войско разбежится от такой подлости, предпочитал погибнуть в поединке и передать своих воинов своему сыну, нежели обесчестить род, дав оруженосцу или товарищу знак зарубить противника.

Но Даттаму не было дела до правил честного поединка. Он хрипло рассмеялся и опустил меч, – и в следующее мгновение, собрав все силы, Идасси нанес последний удар, в тот же левый бок, где только что побывало лезвие. На этот раз ослабевший металл не выдержал. Идасси увидел сыплющиеся вниз кольца Даттамовой кольчуги и свой клинок, скользящий в окрасившемся кровью войлоке.

Даттам упал на колени. Новый удар, опять сзади, швырнул Идасси лицом в каменную крошку. Идасси еще успел приподняться и услышать хриплый шепот Даттама, обращенный к подбежавшему монаху:

– Убей его! Или он погубит весь храм!

А потом тяжелый сапог с узором из листьев аканта, – такие сапоги носили «парчовые куртки», ступил на песок рядом с Идасси, и чьи-то руки грубо выдернули из спины меч, – и тут Идасси потерял сознание.

Идасси очнулся не скоро, а очнувшись, увидел, что лежит на белой постели в небольшой комнатке с железной решеткой на окне. Идасси удивился, что у комнатки тростниковые стены, но потом по мерному покачиванию пола понял, что его везут на лодке. Он попробовал руки, – руки его были скованы, и цепь уходила к большому железному кольцу в стене, а другая цепь обнимала его поперек туловища.

Он лежал на животе, а не на спине, ибо именно в спину были нанесены погубившие его удары, и Идасси подумал, что, когда он в скором времени предстанет перед богами и предками, ему будет трудновато объяснить, с чего это хороший воин был ранен в такое непотребное место, как спина. Идасси вспомнил, что воины с ранами на груди отправляются на небо, где едят и пьют в свое удовольствие и тискают небесных дев, а воины с ранами на спине и старухи отправляются в этакое замерзшее болото, расположенное далеко на севере, и он с беспокойством подумал, что как бы его по неразборчивости не определили в это болото.

Как мы уже сказали, государь Инан в этой стычке почти не пострадал – ему только слегка оцарапало руку. Парчовые куртки набросились на него, скрутили и уволокли. В столицу его привезли через десять дней, и он не мог сказать, чтобы с ним обращались много хуже, чем всегда. Его отвели в один из дворцовых павильонов и приставили к дверям стражу, и не успел государь прийти в себя от путешествия, как дверь комнаты распахнулась, и вошла государыня Касия.

Государыня Касия остановилась перед сыном и заговорила:

– Ну, и кто же вам помог бежать и откуда вы раздобыли подорожные?

Государь опустил голову и ничего не ответил.

– Отвечай, глупый щенок, или я велю тебя вздернуть на дыбу!

Государь испугался и пробормотал:

– Нам никто не помогал, кроме одного разбойника по имени Рагон Сушка, который заловил нас в лесу и хотел убить, но, узнав, кто мы такие, сопроводил до Шечена.

– Лжешь! Подорожными вас снабдил Даттам! Он намеревался устроить вам побег в свой заветный Харайн, где у него больше всего сил и сторонников, а когда он понял, что вы его обманули и сбежали в другую сторону, он кинулся за вами!

Тут государь заплакал и во всем признался: и как Даттам показал ему привидение, и как Идасси разбудил его ночью, и как они ехали лесами и реками в Опаловые Горы, и как дикий варвар Дар Дашери, едва признав в нем государя, распростерся перед ним в пыли.

Государыня уперла руки в бока и со злобой вскричала:

– Славных же я детей народила от этого червяка Меенуна! Один чихает и кашляет с тех пор, как появился на свет, а другой, стоило любовнику поманить его пальцем, готов обратиться за помощью к варварам, растоптать в пыли империю, выше которой нет ничего на земле и на небе!

– Мы не любовники! – закричал государь.

– Ах не любовники? – изумилась женщина. – Тогда тем более ты глупец.