Юлия Латынина: Во имя государства (сборник)

– Разве что самую малость задело, – проговорил Идасси.

– Как же ты бежал из столицы? – проговорил Дар Дашери. – Ведь до нас доходили слухи, что ты получил первое место на ихних экзаменах, и народ уже было испугался, что ты совсем обабился. И потом говорили, что ты очень подружился с государем Великого Света, хотя это и небольшая честь, потому что за этого слизняка, говорят, правит его мать.

Идасси отступил на шаг и сказал:

– Попридержи язык, Дар Дашери, и не губи собственного счастья! Вот император Великого Света, и, клянусь божьим зобом, если все вархи будут драться, как ты сегодня, его матери недолго править ойкуменой.

Тут люди Дара Дашери застыли как вкопанные. Потому что, по правде говоря, хотя они и презирали жителей империи за мягкое тело и слабый дух, государя Великого Света они очень чтили. И нередко, когда в их стране случался совсем уж большой неурожай, они слали послов Великому Императору, чтобы тот воззвал в храме Всех Богов к варварским богам и приказал им пролить немного дождя над страной вархов.

Правда, одновременно с посольством они слали отряды, которые разбойничали на границе. И когда их послы возвращались, они рассказывали дивные истории о Сыне Тысячи Богов, который сидит на аметистовом троне посреди залы Ста Полей и приказывает цветам распускаться, а птицам – спариваться и вить гнезда.

И сейчас эти бесстрашные воины, которые не испугались бы поиграть в пятнашки с привидением или упырем, попадали на одно колено, а кто-кто и вовсе распростерся на земле крыжом.

– О великие боги, – вскричал Дар Дашери в ужасе, что назвал императора Великого Света слизняком, – слушай, Идасси, мне надо сейчас заколоться или можно сначала попрощаться с семьей?

– Успокойся, Дар, – сказал Идасси, – государь не знает нашего языка и не слышал твоих слов, но пусть такая глупость будет последней.

Потом обернулся к воинам и воскликнул:

– Вставайте, друзья, нечего валяться, как кошка перед котом! Надо как можно быстрее убраться с земли империи. И не жалейте о неразграбленных деревнях и нетронутых караванах, – клянусь всеми богами, вы возвращаетесь с такой добычей, которая стоит больше всего золота Шакуника!

Мигом варвары вскочили в седла, а Дар Дашери подвел своего коня государю Инану и сказал:

– Ваша Вечность! Это лучший конь, который есть в моих конюшнях, – садитесь на него, а я позаимствую лошадку из запаса.

Через пять минут двадцать всадников мчались по темнеющей тропе. Сердце Идасси пело. Расстояние тоньше куриного хвоста отделяло их от границы империи, от слияния Белки, над которой они ехали, с рекой, которая на языке вархов называлась Желтый Клинок, а на языке империи – Желтая Борозда. Вряд ли кому-нибудь придет в голову высылать вторую партию стражников, пока не вернулась первая. С двумя десятками вышколенных людей Дара Дашери ему не страшны все стражники границы, а с тысячью таких десятков ему не страшны все воины империи!

Идасси поравнялся с государем и тихо сказал:

– Благодарю вас, государь, что вы вернулись мне на помощь, но вам не следовало подвергать свою жизнь опасности. Надо было приказать Дару Дашери возвращаться в горы, а не бросаться вспять.

– Как я мог поступить иначе, – сказал государь. – Я уехал только из-за твоих слов, но потом я сообразил, что ты мне солгал. Ты солгал для того, чтобы я мог спокойно бежать, не правда ли?

– Да, государь, я солгал, – отозвался Идасси.

Они проскакали еще три мили, то между скал, то между деревьев, и вот, когда солнце уже садилось, горная дорога сделала еще один поворот, и перед Идасси открылись Опаловые Горы.

Далеко-далеко, там, где земля поднимается к небу, стояли белые вершины, облитые солнцем и снегом, похожие на только что родившихся ягнят и на свежие шкурки горностая; ближе шли черные ущелья и багровые скалы, чуть в стороне стояла круглая гора, вся поросшая лесом и удивительно напоминавшая перевернутый кувшин для масла. Еще ближе багряные скалы рассекало ущелье, прямое и отвесное, как клинок, – и в глубине этого ущелья по камням прыгала взбесившаяся река, и над рекой, в ослепительной высоте, на семи цепях лежал Висячий Мост, тонкий, как луч света, связывающий тот мир и этот.

Обыкновенно перед Висячим Мостом в будке караулило три инвалида, которые брали деньги с контрабандистов и убегали при виде варваров.

Но на этот раз, когда варвары выехали на широкий, чуть покатый склон перед мостом, они увидели, что у первой пары опор, к которым подвешены цепи, стоят тридцать всадников в зеленых плащах и на отличных конях, и человек во главе группы держит длинное копье с зеленым, свисающим до земли значком, – значком храма Шакуника.