Виктория Абзалова - Безымянный дракон

— Ты хочешь умереть? — что-то было в голосе дракона такое, что заставило Соно повернуться и посмотреть ему в глаза.

Глаза мальчишки, которого он сам протащил через унижения, боль и позор, и не дал умереть после этого… просто так, из прихоти.

Глаза дракона.

И только в этот момент Соно наконец понял в чем главное отличие их — от людей: не умение оборачиваться ящером, не изумляющее владение телом, и уж тем более не странный рисунок кое-где на коже. Если сейчас он бросится на нож: Перл, дважды спасший ему жизнь, — в этот раз не будет его останавливать и уговаривать. Он примет это решение так же, как они принимают весь этот мир: от мимолетной красоты опадающего листа, до всей его крови, грязи, убожества… Не смиряются, как обычные люди, не понимают осознанно, как философы — именно принимают, становясь этим и неся дальше.

Они просто не представляют как можно иначе — не быть, но за эту способность приходится платить… Ведь как можно жить так — и не сойти с ума? Со вспоротой грудью, разверстым сердцем, вмещая в себя сразу все? Быть скалой и точащей ее рекой, добычей и гоном, палачом и единственной достойной жертвой…

Во истину — бездной и Хаосом…

И Перл был — безумием, жаждущим крови, глухой безнадежной тоской, и незамутненной радостью жизни и выбором — ради любви, — неважно как ее понимать… понимать и называть… И сейчас, ради него самого, Перл не лишит его права — быть собственной смертью… О! он не будет лезть с советами и утешениями, не будет навязываться, — и не потому что младше, не потому что перед ним принц, а потому что знает: есть решения, которые следует принимать самому. Но это было не предательство, это был Дар… И последнее, что Соно увидит будут эти очень светлые глаза — горькие и больные. Дракон примет это — и понесет с собой: его Соно и его выбор, его бремя…

Он ощутил стыд и ответил:

— Нет. Я просто еще не знаю, как мне жить…

Перл промолчал, и Соно с облегчением понял, что он больше ничего не скажет.

Драконы во истину мудры, хоть и жестоки!

Нет. Пришел его черед пить чашу позора и поражения. В лучшем случае — он будет собирать остатки своих войск, что бы убить родного отца… У него остался флот, он поведет на смерть тысячи новых людей, не имеющих к их сваре никакого отношения… сотни мирных очагов будут затоптаны его армией… Кто он такой, что бы брать на себя это?! Лэн по-своему был прав: этот вопрос следовало решать только с Листом! А еще ему придется заискивать, хитрить, изворачиваться и лгать, что бы изыскать на все это средства и союзников… Ради чего? Ради мести? Ради короны, которая ему не нужна? Да, он хотел ее когда-то: ради победы, а не ради короны… Ради трона, чье малое подобие и так уже натерло ему мозоль на одном месте?!

Как же это пошло!

Да, он клялся себе отомстить, но до того — было еще одно обещание…

Утром Соно встал первым.

— Ты решил куда идти, — Перл не спрашивал.

— Да! В двухсот ли (Мера длинны, равная 0,576 км) к северо-западу начинаются предгорья Драконьих гор… Если драконы еще есть, то где как не там?

Это было не логично, ни чем не обосновано — но разве не так живут драконы?!

— Я иду туда!

Соно — был принцем до кончиков ногтей и волос: несмотря на то, что он считал себя довольно неприхотливым, ему никогда не приходилось спать на голой земле, питаться, чем поймаешь, и добывать самое необходимое.

Дракон — за время его беспамятства умудрился обзавестись не только флягой, огнивом, саблей для Соно, но и неброской удобной теплой (весна еще только начиналась) одеждой для них обоих. Соно лишь усмехался, когда представлял, как именно он это проделал.

Соно — не был трусом. Но даже встав на ноги, он чувствовал себя в густом лесу, покрывавшем предгорья неуютно, — тем больше, чем дальше они уходили от обжитых людьми мест. Он был обычным человеком, в которого въелась цивилизация с его первых же дней.

Перл, казалось, слышал лес всей кожей. Он двигался стремительно и бесшумно, не шелохнув ни одной ветки, и, похоже, даже трава вслед за ним выпрямлялась.

Соно — не смотря на все старания, постепенно приобретаемую сноровку, природную ловкость, развитую дополнительными упражнениями, — оставался человеком, приспосабливающим себя к обстоятельствам.

Перл — был лесом, по которому они шли. Тропой к водопою. Зверем в поисках добычи.

Был драконом.

Соно — смотрел и пытался понять, почувствовать… Так же как раньше, во дворце — Перл пытался понять его…

К тому времени, как они углубились далеко в горы, Соно был уже почти на равных — его раны все же еще не перестали его беспокоить. Зато прежняя жизнь истаивала как сон, а еще вернее — наркотический дурман, — с каждым шагом… Казалось, в его жизни никогда не было ничего кроме первозданных скал, льда и немыслимо высокого неба над ними. Они заполняли собой образовавшуюся пустоту, и он растворялся в них, теряя все то, что почитал собой…