Виктория Абзалова - Безымянный дракон

Занимался рассвет. Соно медленно и осторожно, нехотя опустил на свою постель беспамятного дракона — тот еще дышал.

— Где мой брат? — сухо поинтересовался принц, выходя к ожидающим под дверьми его распоряжений придворным и слугам.

— Его Высочество принц Лист изволил отбыть еще вчера. Немедля — сочтя себя оскорбленным.

— Ах, оскорбленным… — протянул Соно и крикнул страшно, — Догнать! Взять! Сюда — к моим ногам — в цепях! Я вырву ему глаза, обрублю пальцы, вырежу язык — чтоб эта подлая тварь никогда не могла больше… не смела…

Принц задохнулся от распиравшего его бешенства.

— Вон!!! — заорал он на пеструю толпу, — Живо! Исполнять!

Удовлетворенно понаблюдав, с какой быстротой рассасываются лизоблюды всех мастей, он вернулся к дракону.

Поймав первый еще затуманенный взгляд, Соно чувствовал себя так, как будто рождался заново в этот миг. Испугавшись, что и это внимание дракон может понять превратно, — продолжением противостояния двух воль, всего лишь реализацией его властного «я не дам тебе умереть», Соно произнес слова, на которые не помышлял себя способным:

— Прости меня!

Дракон улыбнулся…

Оставив уснувшего Перла, принц снова потребовал к себе приближенных. Глядя в сторону, выслушал сообщение о том, что галера принца Листа уже в море, и с холодной и оттого еще более пугающей яростью, приказал:

— Снаряжайте флот на Соан! И на рассвете войска должны быть на марше к Убусари…

Слышавшие этот приказ принца, переменились в лице.

— Из-за дракона… мыслимо ли… — вырвалось вместо установленной фразы подчинения и исполнения у господина Юги.

Было достаточно одного короткого взгляда принца, что бы военоначальник осекся.

— Во-первых, отравить пытались меня, — вкрадчиво сообщил Соно, — А во-вторых, я ваш господин, и каждый, кто посмеет меня ослушаться, хотя бы в мыслях — будет немедленно казнен как изменник!

В своей победе Соно не сомневался, — он блокировал побережье и гонял несчастные, запущенные Листом войска по провинции, как зайцев. Временами даже забывая зачем все это, ради чего… Он был рожден для битв и с упоением сжимал в руке рукоять сабли, а не дурацкий веер! В сражении на реке Оку ему почти удалось схватить сводного братца, но кому-то тот еще был нужен: Соно в бешенстве наблюдал, как его увозят прочь на другой берег — в Хайин прямо у него из-под носа.

— Жабий выкормыш! Трусливая мокрица! Сучий выкидыш! — изверг принц особенно тяжкое оскорбление вслед своему брату, — Вернись и хотя бы умри, как мужчина!

И снова принц был вынужден подгонять солдат, что бы отрезать Листу возможные пути бегства в Золотой город.

Когда они пересекли границы столичного округа, он все же ощутил некоторую неуверенность, но зашел уже слишком далеко, что бы останавливаться.

Увидев пеструю блестящую процессию, неторопливо двигавшуюся навстречу, а главное — Императорский штандарт над ней, Соно напрягся, дав зарок, что никто и ничто не отвратит его карающей длани.

Роскошный паланкин замер — в мгновение ока был разбит шатер со всеми необходимыми удобствами. Только после этого занавесь паланкина была поднята и показалась туфля из тончайшей, тисненой золотом кожи. Рассмотрев полностью высокую фигуру, выглядевшую худой даже в многослойных традиционных одеяниях, — принц выругался сквозь зубы: второй его брат редко покидал Золотой город и Яшмовый дворец, ввиду плачевного состояния своего здоровья, но этого своего родственника Соно тоже не слишком желал видеть.

Среди знающих людей, принц Лэн уже успел приобрести себе славу опасного человека, чьи враги, — так или иначе, — не наслаждаются благоденствием.

Соно пренебрег охраной, поскольку воинов его брата сопровождало не много — он предпочитал иные методы воздействия, но все же был рад увидеть за своим плечом на удивление быстро поправившегося Перла. Дракон придавал дополнительной уверенности в своей правоте.

— А у тебя, были братья? — негромко спросил он, пока они шли до шатра вслед за посланцем Лэна.

— Не знаю, — так же тихо отозвался Перл, — У драконов не было семей.

— Может так оно и правильнее…

Соно решительно откинул полог, прежде, чем слуги успели его опередить, дракон опустился у входа, не последовав за ним.

Принц Лэн выглядел утомленным, — как всегда, — сокрушенным и искренне опечаленным поводом, по которому состоялась их встреча. Королевский оттенок его свободного синего одеяния, как и распущенные длинные темные волосы, только еще больше подчеркивал болезненную бледность худого, по-своему привлекательного лица.