Олаф Бьорн Локнит - Песчаные небеса

Мораддин выразительно посмотрел на Конана, словно ожидая от того команды к действию, но варвар лишь только скорчил жуткую рожу, и пожал плечами.

– В жизни таких уродов не видел! – громко прошептал он, не сводя глаз с неизвестной твари. И, привстав на стременах, вдруг гаркнул:

– А ну брысь отсюда!

Мораддин изменился в лице, ожидая что зверь отреагирует на вопль Конана нападением, но ничего не произошло. Тварь так и осталась сидеть, с глуповато-заинтересованным видом взирая тремя глазами на людей и их скакунов.

– Может, поедем? – тихо предложил полугном, – он, наверно, не голодный, раз не нападает…

Тварь поспешила опровергнуть неверный вывод Мораддина. Только невероятная реакция потомка гномов спасла ему жизнь. Огромная тварь неожиданно легко взвилась в воздух, подняв густую тучу пыли, и, миг спустя всей тяжестью своего тела рухнула на лошадь Мораддина. Полугном, спрыгивая с лошади и откатываясь, разглядел, что вдоль всего тела чудища, промеж двух рядов коротеньких лап, вдруг выпрямилась огромная веслообразная конечность, и, подбросив монстра вверх, снова прижалась к телу. Раздался глухой хруст сломанных костей, брызнула кровь, тварь еще несколько раз подпрыгнула на вдавленном в песок теле несчастного коня, бившего в агонии ногами по песку и сдавленно хрипящего, торжествующе хрюкнула, а затем, засеменив маленькими ножками, отползла в сторону, поддела мордой тело жертвы и, ловко ухватив его своей беззубой пастью, начала отрывать куски мяса.

– Лихо… – сквозь зубы процедил Конан, когда Мораддин поднялся, отряхивая песок, и подошел к нему. Летучая мышь, слегка помятая при падении, злобно и испуганно верещала, вцепившись когтями в плечо хозяина.

– Мне здесь не нравится, – серьезно сказал Мораддин, искоса поглядывая на хрустящую лошадиными костями тварь, успевшую почти целиком вымазаться в крови. На мгновение ему показалось, что лошадь еще шевелится, но он убедил себя, что это чудовище с силой треплет тушу, отрывая куски мяса…

– М-да, Джафир перестарался… Если это, конечно, его работа, – проговорил киммериец. – Садись на мою лошадь, поедем дальше – раз решили добраться до Баргэми, надо ехать!

– Фантазия у твоего шейха… болезненная, – резюмировал полугном, снова и снова оглядываясь на доедающего лошадь хищника. – Еще один такой таракан – и мы пойдем пешком…

У стены крепости они оказались глубокой ночью, все таки потеряв и вторую лошадь – оказалось, что прыгающих многоногих тварей по округе бродило много, действительно, как тараканов. К счастью, на людей голодные звери особого внимания не обращали, видимо, полагая их слишком мелкой добычей, но вот за лошадь четверо монстров устроили меж собой настоящую битву, да такую, что от бедного животного, собственно, ничего им на поживу не осталось, а киммериец с полугномом едва унесли ноги.

Когда при свете луны они подошли к крепости Баргэми, шепотом обсуждая, как будут перебираться через высокую, сложенную из песчаника стену, Конан вдруг заметил, что ворота широко раскрыты. Молча указав Мораддину на распахнутые створки, варвар остановился, не решаясь идти дальше.

– Пойдем, чего ждать, – тихо сказал Мораддин, вытащил мышь из под воротника и швырнул ее в воздух. Конан решил, что это сделано для того, чтобы зверек не попал под чужой клинок, во время предстоящей схватки, но мышь, сделав над стенами пару кругов, вернулась к хозяину, коротко пискнула и села ему на плечо.

– Чего это она? За тебя боится, что ли? – прошептал Конан.

– В некотором смысле – да, – ответил Мораддин. – Она чует недобрую магию и насторожена.

И в самом деле, летучая мышь мелко подергивала круглыми ушами и многочисленными бугорками и отростками на мордочке, тихонько попискивая.

– Нергал с ней, с магией, – решительно сказал киммериец и медленно двинулся к воротам. Мораддин тенью следовал за ним.

Оказавшись между створками, Конан оглядел внутренний двор, остановился и попятился назад, вытягивая меч из ножен. Полугном выглянул из-за его широкой спины и прошептал несколько непонятных слов, видимо, гномских ругательств.

Двор, точно разлагающаяся туша, кишел тварями, напоминающими гигантских насекомых, червей, каких-то членистых многоногих чудовищ, подобных тем, что пожрали лошадей. Они ползали по каменным плитам, которыми была вымощена земля, по стенам хозяйственных построек, перебирались друг через друга – с полным безразличием или иногда яростно сцепляясь. В воздухе стоял неприятный запах, слышалось ровное жесткое шуршание хитиновых панцирей, а вся внутренняя часть крепости озарялась призрачным зеленоватым светом, колеблющимся и не имеющим единого источника – словно, светились сами странные создания и стены строений. Но более всего потрясли варвара люди. Они медленно бродили меж отвратительных гадов, точно во сне – смотрели невидящими глазами в пустоту, натыкаясь друг на друга или на какое-нибудь насекомое, останавливались, а потом поворачивали в другую сторону.