Оливер Джонсон - Последняя Утренняя Звезда

Старуха была уже прямо перед ним, их глаза встретились. Она остановилась рядом с плащом и взяла его правой рукой. Посмотрев на него, старуха перевела взгляд на Фазада, и он вспомнил пещеру и то раннее утро, когда она сказала ему надеть плащ. Но сейчас она не сказала ничего, только посмотрела и сделала свободной рукой непонятный знак, благословляя или, возможно, прощаясь, потом повернулась и захромала в темноту.

И, внезапно, в его сознании затихли голоса волков. В первый раз за последние несколько месяцев. Поглядев вверх, он увидел, что они бегут через священную рощу к краю леса, обратно в сердце Дарвиша, их дом, откуда они вышли несколько месяцев назад. Волчица из Бардуна отпустила его, вернула ему свободу. Теперь он, наконец, опять будет человеком.

Фазад повернулся к стоячим камням. Хотя лестница исчезла, самый северный из мегалитов по-прежнему слабо светился. Возможно еще не поздно. Он рванулся, побежал и прыгнул вперед, пытаясь схватиться за холодный суровый камень.

Мгновение назад он летел к стоячему камню: в следующее ему показалось, что камень стал телом, и совсем не мягким. Мускулы, порытые доспехами. Фазад врезался в человека, упал, и вместе с ним кубарем покатился по земле. Вокруг стояла абсолютная темнота. Человек громко выругался. Фазад мгновенно узнал голос.

— Гарн? — позвал он.

— Ну, — проворчал сенешаль. — Я тебя ждал, но лучше бы этого не делал. — Он говорил с трудом, должно быть Фазад сильно ударил его в живот.

— Я тебе ничего не сломал? — спросил Фазад, вскакивая на ноги.

— Ничего страшного, пара царапин, но ты выбил из меня весь воздух, — просипел сенешаль, опираясь на единственную руку и пытаясь встать, но ноги плохо слушались. Несмотря на темноту Фазад увидел его и помог подняться. Потом огляделся.

Теперь и он задохнулся от удивления.

Лес и круг стоячих камней исчезли. Вместе с теплой долиной. Дул сильный пронизывающий ветер, такой холодный, что угрожал превратиться в снежную бурю. Толстый слой низких облаков катился на них из темноты. Фазад поглядел на север. Над облаками еще сверкала одинокая звезда, хотя и находилась в небе выше, чем мгновение назад, когда он был в каменном круге.

Слева и справа от него, отчетливо видимые сквозь туман, стояли сияющие духи. Насколько он мог видеть, их огненные ряды уходили вдаль, образуя огромный полумесяц, края которого терялись в темноте; полумесяц то разгорался, то тускнел, как будто по нему прокатывалось темное облако.

Когда его глаза полностью привыкли к мраку, Фазад увидел, что стоит на небольшом утесе. Теперь он видел всю картину: протянувшиеся в обе стороны ряды его людей на гребне низкого кряжа, все еще слабо светившиеся слабым внутренним светом, появившимся у них после эльфийского банкета. Впереди простиралось болото, бледные камыши волновались и шуршали под ветром как кости скелета. Галастриане, по большей части растерянные, с отвисшими челюстями глядели на незнакомую местность. Кригган и Матач стояли впереди, немного ниже по склону, уставившись во мрак перед собой.

Фазад присоединился к ним. — Где мы? — спросил он у обоих мудрых людей.

— Сердце Червя: Тире Ганд прямо перед нами, — торжественно ответил Матач, с легким возбуждением в голосе: от торжества или страха, или их обеих?

Фазад, как и они, вгляделся в крутящиеся облака. И не увидел ничего. Но он не сомневался в словах жреца. Тире Ганд. Король, как и обещал, перенес их сюда, прямо к воротам.

— А Король Эльфов?

— Ушел, не захотел ждать. Сейчас он, наверно, у стен города.

Фазад опять напряг глаза. С их гребня вниз вела дорога, становившая дамбой, которая вела через болото. Вдали, там где рога полумесяца золотых призраков пересекали болото, текла река. Даже в этом, золотом, свете, ее вода казалась серого, цементного цвета, по ленивому потоку бежала еле заметная рябь. Теперь он заметил ряды мрачных, покрытых красноватым плющом особняков, стоявших по обе стороны дамбы — они мрачно поднимались из тростникового болота, их башни и бойницы то появлялись, то исчезали в волнах тумана. Город должен был быть прямо перед ними.

Гарн подвел Тучу и Фазад сел на коня. Вынув меч, он поднял свободную руку, с обеих сторон от него раздался звон оружия. Как ему показалось слишком громко, но зыбь прокатилась и заглохла, поглощенная туманом. Если жители города до сих пор не увидели кольца горящих призраков, возможно они не услышат и звук оружия. Во всяком случае он не чувствовал тревоги.