Дэвид Геммел - Повелитель Серебряного лука

В этот момент в мегарон вошел Геликаон и встал рядом с Диосом.

– Мы заблокировали заднюю дверь, – сказал он, – но мы долго не продержимся. Какие будут твои приказания?

Приам сидел молча какое-то время.

– Аргуриос советует мне не участвовать в сражении. Что ты на это скажешь?

– Хороший совет. Во время боя нужно не только отстоять дворец, но и защитить тебя.

– Позволь мне командовать вместо тебя, отец, – попросил Диос.

Приам покачал головой.

– У тебя слишком мало опыта, но, как говорит Аргуриос, не время спорить. Люди пойдут за тобой, Эней. Это я знаю. Аргуриос тоже известен в Зеленом море как стратег и опытный воин. Что скажешь?

– У меня мало опыта в ведении войны, и я мало знаю о тактики боя микенцев, – сказал Геликаон. – Я буду сражаться под началом Аргуриоса.

– Пусть будет так. – Царь внезапно засмеялся. – Микенец, отправленный в изгнание, будет возглавлять защиту моей крепости? Мне это нравится. Когда мы победим, ты можешь у меня что-нибудь попросить. Я выполню твою просьбу. Мы будем следовать твоим приказам, Аргуриос.

Микенец повернулся к Диосу.

– Ты будешь командовать защитой верхних балконов. Возьми тридцать хороших лучников и людей, у которых меньше всего доспехов. От стрел их будут защищать стены балкона. Фракийцы принесут лестницы. Удерживайте их так долго, как сможете, а затем отходите в мегарон, мы тоже придем сюда.

Диос с побледневшим лицом и злым выражением лица попытался сдержать свой гнев.

– Делай, как он говорит, – рявкнул Приам.

– Это безумие, – ответил царевич. – Но я подчиняюсь тебе, отец. Как всегда». С этими словами он ушел прочь.

– Давайте осмотрим поле боя, – предложил Аргуриос, обходя мегарон.

Приам и Геликаон последовали за ним. Микенец подошел к лестнице – она была достаточно широкой, чтобы там могли сражаться два воина. Затем он посмотрел вверх на галерею.

– … мы поставим там лучников. У них будет хороший обзор. Там нужно оставить как можно больше стрел. Копий и дротиков тоже, если у нас их достаточное количество. Что там, за галереей?

– Покои царицы, – сказал царь. – Это широкие и просторные комнаты.

Аргуриос поднялся по лестнице, Геликаон и Приам последовали за ним. В покоях царицы он увидел Лаодику на окровавленной кушетке, Андромаха сидела на полу рядом с ней. Все мысли о защите вылетели у него из головы. Сняв шлем, он подбежал к Лаодике и взял ее за руку. Девушка открыла глаза и широко улыбнулась.

– Что случилось? – спросил он любимую.

– Меня ранили, – объяснила Лаодика. – Не волнуйся. Это пустяки. – Приподнявшись, она погладила его по лицу. – Я рада, что ты здесь. Ты говорил с отцом?

– Пока нет. Я не могу остаться с тобой. Должен идти. Я вернусь, когда смогу. Отдохни.

Поцеловав ей руку, Аргуриос встал и вернулся туда, где его ждали царь и Геликаон. Только теперь он заметил недоумение на лице Приама. Аргуриос прошел мимо них и вернулся к лестнице. Затем он повернулся и обошел многочисленные комнаты.

– Балконы недосягаемы, – сказал он. – Поэтому враг будет вынужден напасть на нас через мегарон. Я думаю, мы сможем удерживать фракийцев у дверей. С микенцами дело обстоит иначе.

– Мы могли бы отойти к лестнице, – предложил Гелика-он.

– Мы сделаем это, но времени мало, – ответил Аргуриос, вернувшись в галерею над лестницей. – Мы должны разозлить их, чтобы заставить пойти за нами. У них не должно быть времени, чтобы остановиться и подумать. Потому что если они это сделают, то поймут, что галерея – это ключ к победе. Внутри мегарона им нужно будет только принести лестницы и взобраться по ним. Так они смогли бы обойти лестницу и окружить нас.

– А как нам разозлить их? – потребовал ответа Приама.

– Они увидят меня и пойдут за мной. Я буду для них мишенью. Мы отойдем к лестнице. Они бросятся за нами. Тогда их сердца наполнятся гневом и яростью. Ты будешь сражаться рядом со мной, Геликаон?

– Буду.

– Хорошо, потому что они ненавидят тебя так же сильно, как хотят убить меня. Когда они увидят нас вместе, это ослепит их лучше всякой стратегии. А теперь я должен вернуться к крепостным стенам.

– Еще одну секунду, – сказал царь. – Почему моя дочь приветствует тебя поцелуем?

Аргуриос увидел злость в глазах Приама.

– Ты сказал, что, если мы переживем эту ночь, то ты исполнишь мою просьбу. Я хочу жениться на Лаодике. Я люблю ее. Но разве сейчас подходящее время, чтобы обсуждать это?

– Если завтра я все еще буду царем, мы поговорим об этом подробней, – ответил царь расслабившись, с холодной улыбкой.