Олег Авраменко - Конноры и Хранители

Наконец-то Флавиана проняло, и он с благоговейным трепетом прошептал:

— Зал Совета!..

В Зале находилось одиннадцать человек — семь мужчин и четыре женщины — возрастом от сорока до восьмидесяти лет. В момент появления Стэна и Флавиана, они стояли у окон, разбившись на три группы, и перед тем что-то живо обсуждали, но когда портал заработал, все разговоры мигом прекратились, и одиннадцать пар глаз с любопытством устремили свои взгляды на вновь прибывших.

Флавиан постепенно приходил в себя. Вдруг он обнаружил, что четверых из присутствующих хорошо знает, а ещё с двумя ему пару раз доводилось встречаться.

Мужчина лет шестидесяти пяти — семидесяти, без усов и бороды, но с пышной седой шевелюрой, придававшей ему величественный вид, отделился от одной из групп, подошёл к Стэну и Флавиану и, обращаясь к последнему, заговорил серьёзно и торжественно:

— Флавиан, король Ибрии! Высший Совет Братства Конноров приветствует тебя в своём кругу. Моё имя в Совете Дональд, и я имею честь быть его главой. — Он сделал паузу, и его губы тронула лёгкая улыбка. — Членам Совета так не терпелось встретиться с тобой, что в кои-то веки все двенадцать явились раньше назначенного часа.

Из-за только что испытанного потрясения Флавиан не сообразил ответить на приветствие, зато продемонстрировал, что ещё не разучился считать. После недолгой заминки он не очень уверенно произнёс:

— Но я вижу лишь одиннадцать… Где же двенадцатый?

Стэн удивлённо посмотрел на него:

— Ты так до сих пор и не понял? Двенадцатый — это я. Моё имя в Совете — Рей.

— Я не поеду в Златовар, — твёрдо сказала Марика. — Ещё не знаю, как это устроить, но я обязательно останусь.

В комнате было трое: Марика, сэр Генри МакАлистер и его внучатная племянница, леди Алиса Монтгомери — миловидная черноволосая и черноглазая девушка лет двадцати трёх. Алиса была единственной наследницей сэра Генри, единственной дочерью единственного сына его покойной сестры, леди Элеоноры МакАлистер де Монтгомери. Кроме того, она была единственным человеком в этом мире (не считая, естественно, её дяди), посвящённым в тайну Марики. Алиса переехала в Шотландию два с половиной года назад, когда её родители погибли в автокатастрофе. Теперь она училась в университете в Эдинбурге, но по-прежнему жила в замке сэра Генри и каждый день, за исключением субботы и воскресенья, накручивала на своём новеньком «ровере» по шестьдесят миль — тридцать туда и тридцать обратно, — что, разумеется, не лучшим образом сказывалось на её успеваемости. Впрочем, Алису это не очень огорчало. Она пока ещё не знала, чего хочет от жизни, а высшее образование рассматривала как один из атрибутов современной эмансипированной женщины и удачное дополнение к её титулу леди и солидному капиталу, унаследованному от матери.

Алиса не поселилась на время учёбы в университетском городке, где жили студенты и преподаватели, отнюдь не потому, что была замкнута и избегала шумных компаний сверстников. По натуре своей ярко выраженный экстраверт, общительная и деятельная, она каждый день возвращалась в замок дяди по той же причине, по которой Марика не хотела надолго уезжать из Мышковича. Вот уже несколько лет сэр Генри страдал смертельным недугом; его мучил вовсе не ревматизм, на который он часто жаловался, а болезнь куда более опасная — рак лёгких, неоперабельный из-за множественных метастаз. Только благодаря стараниям Марики сэр Генри до сих пор был жив и, к вящему удивлению врачей, оставался в более или менее хорошей форме, а в последнее время даже, казалось, шёл на поправку…

Марика выглядела свежей и отдохнувшей. После встречи с отцом и ставших уже привычными (но с точки зрения традиционной медицины весьма необычных) лечебных процедур она проспала шесть часов перед ужином, чего для её молодого, крепкого организма оказалось вполне достаточно. После ужина они втроём уединились в просторном и уютном кабинете сэра Генри, и Марика снова, теперь уже для Алисы, повторила с дополнительными подробностями рассказ о смерти императора Михайла и о планах своего брата. Выспавшись, она стала рассуждать более спокойно и здраво, пришла к выводу, что отчаиваться нет причин, и твёрдо решила не ехать в Златовар. Ведь в самом деле: если она пойдёт на принцип и наотрез откажется уезжать из Мышковича, не будет же Стэн тащить её за собой на привязи. А что он себе вообразит о причинах её упорства — это его личное дело.