Дариуш Ришард - Записки судового врача [СИ]

Загадочная молодая особа с серьезным интересом внимала каждому слову отчаявшегося врача и кивала симпатичной кудрявой головкой. Когда же тот закончил говорить, она даже слегка переменилась в лице и глаза ее сверкнули решительностью.

— Теперь мне все ясно, — твердо заявила она, — я сочувствую вашей беде. И, знаете, возможно, у меня получится сделать то, что не удалось вам… Я сама могу попробовать с ними поговорить.

— Что вы! — Ларри еще больше смутился и запутался. — Я не могу позволить вам обременять себя моими проблемами. Тем более, это бесполезно…

— Нет, вы не правы, дорогой Лауритц. Полезно или бесполезно — это уже не вам решать. Я понимаю, что воспитание не позволяет вам просить об услуге… но оно же и не должно дать вам отказаться от добровольно предложенной помощи, не так ли? Не волнуйтесь, я человек азартный, мне самой уже интересно, что выйдет из этой затеи, — и, не дожидаясь ответа, девушка подхватила развевающиеся юбки и птицей вспорхнула на помост. Это казалось настолько абсурдным, что доктор уже абстрагировался от происходящего и, как пьесу, наблюдал то, как прекрасная незнакомка оживленно спорила о чем-то с богатым дикарем-работорговцем и его не блещущим особыми качествами помощником. Но, менее чем через десять минут, Нейла снова спустилась сияющая и довольная, будто отходила не важное дело уладить, а прическу поправить. — Не скажу, что договориться было очень просто… Но я добыла для вас нужную информацию, — она протянула новому знакомому два листа бумаги, исписанных крупным неразборчивым почерком, с таким видом, как благодетельная аристократка подавала бы нищему ребенку кусок праздничного пирога.

— Неужели?! — вскричал Лауритц. — О, я даже не знаю, благодарить мне вас сейчас или не все-таки не поверить своим глазам! Как вам это удалось? Когда я к ним подходил, они чуть не вызвали стражу…

— Ах, не благодарите так истово, — благодетельница очаровательно улыбнулась. — Это не стоило мне таких уж серьезных усилий. И ваш прежний провал не так уж удивителен, вы же не виноваты, что не родились женщиной, — она, как бы невзначай, кокетливым движением поправила пояс, обхватывающий ее стан под пышной грудью. — В те щели, куда молот не вобьет долото, может легко просочиться вода. А мне вот пришлось лишь правильно улыбнуться… Да, к тому же, не стану скрывать, что мое имя в городе имеет кое-какой вес.

— К большому сожалению, мне ваше имя ни о чем не говорит. Но, если бы я только знал… — молодой человек опустил глаза на свои запылившиеся туфли и скрутил в руках драгоценные бумаги. — Даже не знаю, как мне вас благодарить.

— А мне и не нужно ничего особенного… Видите ли, все, что я захочу, я обычно и так получаю своими силами. Но, если пожелаете, отблагодарите как-нибудь.

Ларри попытался прочитать предложенные бумаги сперва слева направо, а потом — справа-налево, но смысл от этого не изменился. Нет, это был не палиндром, просто судовой врач не то, что слов, он даже букв знакомых там не нашел. Тут Траинен сильно пожалел о том, что в университете штудировал только медицину и естественные науки, а к иностранным языкам едва ли притронулся.

— Проклятье… — раздосадовано пробормотал он. — Фиалку мне в петлицу, опять неудача!..

— Что-то не так?.. — участливо поинтересовалась Нейла, встав у молодого человека за плечом.

— Я не понимаю, что здесь написано…

— Печально, но я тоже… Тут уж я ничем не смогу вам помочь. Хотя… Знаете, возможно, у меня… — девушка замолчала, задумавшись, и махнула рукой. — Ах, нет, это пустяки. Неважно.

— Что? Скажите, пожалуйста, Нейла.

— Ничего… Просто у меня дома есть такой хороший, обстоятельный словарь… Я хотела вам его предложить — вдруг пригодится… Но нужен ли он вам?

— Хм… словарь… А, почему бы и нет?.. Я же собираюсь как-то расшифровать эту тарабарщину, а ваше предложение избавило бы меня от необходимости искать грамотного толмача, который умеет читать и писать на двух языках… Да я буду несказанно рад, если вы мне еще и в этом поможете.

— Вот и отлично! Тогда не сочтите за труд прокатиться до моего особняка…

«Особняк» — это уже звучало многообещающе. У Нейлы, к тому же, оказалась своя коляска, запряженная животным, внешностью напоминающим антилопу, а габаритами — крупного пони, править которой она предпочитала сама. По дороге новые знакомые вели ни к чему не обязывающую светскую беседу о погоде, работе, путешествиях и ценах на сахар, но получилось так, что разговаривал в основном Лауритц, а собеседница внимательно слушала, умело вставляя в диалог то один, то другой вопрос. После немного неравноценного обмена информацией, Нейла знала достаточно о том, кто такой Траинен и с чем его едят, а сама девушка сообщила ему о себе только то, что она безраздельно владеет самой большой и самой известной кофейней в городе. Как оказалось, кабаки и прочие питейные пользовались неизменным успехом у низших слоев населения и у приезжих, а те, кто причислял себя к элите и интеллигенции, или просто любителям прекрасного, предпочитали заведения более изысканные. Вот и сейчас коляска, запряженная рогатой зверушкой, подкатила ко входу в большое и красивое, как по местным, так и по субъективно-докторским меркам, двухэтажное здание со стенами, на которых чередовалась красная и белая штукатурка, стройными резными колоннами и террасой, утопающей в сочной зелени.