Ким Харрисон - За пригоршню чар

Я поежилась и вздрогнула от легкого прикосновения к ноге. Это была Рекс, но я для нее была всего лишь предметом, о который можно потереться по дороге, идя в гостиную на голос Айви.

Не могу я! — вскрикнула она, и я вздрогнула еще раз. — Пискари… — судорожный вдох, — Пискари вмешается и заставит меня на нее снова напасть. Может быть, даже убить.

Это только предлог, — безжалостно отмахнулся он. — А причина — в том, что ты боишься.

Я стояла в коридоре и дрожала, чувствуя, как поднимается напряжение в комнате за аркой. Но голос Кистена стал намного мягче — теперь, когда он заставил ее осознать свои чувства,

— Ты должна ей об этом сказать, — продолжал он негромко.

Айви шмыгнула носом — отчасти в печали, отчасти от черного юмора ситуации.

— Только что сказала. Она в коридоре.

Я втянула воздух сквозь зубы и резко выпрямилась

— Черт! — в панике произнес Кистен. — Рэйчел?

Распрямив плечи и выставив подбородок, я пошла на кухню. Кистен выскользнул в коридор, и меня скрутило напряжением. В арке возникли его стройная фигура, широкие плечи, моя любимая красная шелковая рубашка. Он был в ботинках, они отлично смотрелись, выглядывая из-под джинсов.

Мне оттягивал руку его браслет, я повернула его, думая, не надо ли снять.

— Рэйчел, я не знал, что ты здесь, — сказал он, морщась от неловкости. — Прости меня. Ты не игрушка, на которую я должен просить у Айви разрешения поиграть.

Я встала к нему спиной, с напряженными плечами, и начала разгружать сумку. Оставив сыр, грибы и ананас на столе, я подошла к буфету и повесила сумку на крюк, который вчера прибила. На меня вдруг нахлынули воспоминания об уютной комнате Айви, лице Кистена, его теле у меня под руками, о моих чувствах при этом. Скованными шагами я подошла к плите и сняла с соуса крышку. Хлынул пар, благоухающий томатом, дыхание пара шевельнуло мне волосы. Почти не глядя, я помешала соус, а Кистен шагнул ко мне:

— Рэйчел?

Я выдохнула, сделала вдох и задержала дыхание. В полном смятении.

Очень осторожно — почти невесомо — Кистен положил мне руку на плечо, И меня тут же отпустило, а он, ощутив это, прижался ко мне сзади, обнял руками, не давая мешать соус.

— Она знала сразу, когда я только вошла.

— Наверное, — шепнул Кистен мне в ухо. Интересно мне было, где Айви — осталась она в гостиной или вообще сбежала из церкви, устыженная тем, что у нее есть потребности и страхи — как у нас у всех. Кистен взял у меня ложку, положил на плиту, потом повернул меня к себе. Я посмотрела ему в глаза, не удивившись, что он озабоченно прищурился. Верхний свет поблескивал на его суточной щетине, и я потрогала ее — просто потому что могла. Он обнял меня за талию, притянул меня к себе.

— То, что она не могла тебе сказать в лицо, она смогла сказать, когда знала, что ты слушаешь. Дурная привычка, которую она подцепила на психотерапии.

До этого я уже сама додумалась, и сейчас кивнула.

— Такая неразбериха… — Я с несчастным видом глянула через его плечо в темный коридор. — Не надо было мне…

Я не договорила — Кистен притянул меня к себе. Обнимая его за пояс, наклоняясь головой к груди, я глубоко вдыхала аромат кожи и шелка, и меня отпускало, когда я прижималась к нему.

— Надо было, — возразил он и чуть отодвинул меня, что бы я увидела его глаза. — Я не буду ни о чем спрашивать. Если случится — значит, случится. Мне теперешнее положение нравится. Больше бы нравилось, если бы оно изменилось, но когда изменения слишком быстры, сильные ломаются.

Глядя в проем арки, я обнимала Кистена, не желая отпускать. Слышно было, как Айви мечется в гостиной, пытаясь найти способ деликатно войти к нам. Тепло тела Кистена успокаивало, и у меня дыхание перехватило при мысли о том, как вошли бы в меня его зубы. Я теперь знала точно, как это будет чудесно. И что я буду по этому поводу делать?

Кистен поднял голову на миг раньше, чем зазвенел по всей церкви дверной колокол.

— Я открою! — крикнула Айви, и мы с Кистеном отодвинулись друг от друга еще до того, как мягко прошуршали по коридору ее ботинки. Включился свет, я услышала начало тихого разговора. Надо было нарезать грибы, я пошла мыть руки, и Кистен тоже. Мы потолкались боками у раковины, отвоевывая себе место, и у меня от этих толчков настроение стало получше.

— Их надо нарезать наискось, — посоветовал он, когда я потянулась за разделочной доской. Сам он уже сунул руки в пакет с мукой, потом хлопнул ими над мойкой, достал из-под полотняной тряпки ком поднявшегося теста и шлепнул его на стол.