Майкл Муркок - Феникс в обсидиане / Phoenix in Obsidian

Иногда, проходя через галерею, я встречал лорда Шаносфейна. Его лицо аскета выглядело окаменевшим, а мысли явно витали в высоких сферах. Толпа вокруг громко потешалась над ним, но он, казалось, не замечал ни издевательских гримас, ни непристойных жестов. Лишь изредка поднимал глаза на беснующихся людей, хмурился и торопливо покидал галерею.

Впервые встретив его, я помахал ему рукой, но он не заметил меня, как не замечал никого. Какие мысли занимали этого странного человека? У меня было чувство, что если удастся получить у него еще одну аудиенцию, то узнаю гораздо больше, чем из всех прочитанных хитроумных трактатов. Однако с тех пор, как я был у него, он ни разу больше не пожелал встретиться со мной.

Жизнь в Ровернарке так была похожа на сон, что, наверное, поэтому первые пятьдесят ночей я спал без сновидений. Но на пятьдесят первую, по моим подсчетам, ночь знакомые видения вернулись ко мне.

Когда-то, когда я проводил ночи в объятиях Эрмижад, они пугали меня. Теперь же почти обрадовался им…

…Я стоял на холме и разговаривал с рыцарем, который был весь в черном и желтом. Я не видел его лица. Между нами было воткнуто копье, на котором развевался бледный флаг без каких-либо знаков.

Внизу, в долине, пылали города. Над полями сражений плыл черный дым.

Казалось, в этом сражении участвует весь человеческий род. Каждый, кто жил и дышал, был сейчас там. Все, кроме меня.

Я видел огромные марширующие по долине армии. Видел воронов и грифов, ожидающих добычи. Слышал барабанный бой, призывы труб и далекие выстрелы.

— Вы — граф Урлик Скарсол из Башни Мороза, — сказал рыцарь.

— Я — Ерекозе, избранный элдренами принц.

Рыцарь рассмеялся:

— Не продолжай, воин. Не надо.

— Почему я должен страдать, сэр рыцарь в черном и желтом?

— Ты не должен страдать — ведь ты выполняешь предназначение судьбы и потому бессмертен. И хоть порою тебя считают погибшим, твои перевоплощения бесконечны.

— В этом и заключено мое страдание! Ведь если я не могу вспомнить свои предыдущие образы, мне приходится верить, что каждая моя жизнь единственная.

— Но ты знаешь об этом! Некоторые люди за это знание отдали бы многое.

— Но это знание не полно. Я знаю свое предназначение, но не знаю, выполню ли его. Я не понимаю устройства Вселенной, через которую лечу. И лечу, судя по всему, случайно.

— Это Вселенная Хаоса. У нее нет постоянной структуры.

— Наконец, мне сообщили хотя бы это.

— Я отвечу на любой твой вопрос. Зачем мне лгать?

— Это и есть мой первый вопрос: зачем вам лгать?

— Ты чересчур хитер, сэр Победитель. Я должен лгать, чтобы убедить тебя.

— Вы лжете?

— Ответ есть, но…

Рыцарь в черном и желтом поник. Армии маршировали вдоль и поперек холмов, поднимались по ним вверх и спускались вниз. Они пели песни, много песен, но лишь одна долетела до меня.

Простая солдатская песня, но она что-то будила во мне — и кажется, что-то очень важное. Может быть, Танелорн имел ко мне какое-то отношение?

Тоска по Эрмижад, чувство утраты вновь охватили меня, и мне показалось, что это каким-то неведомым образом связано с Танелорном, что именно в нем надо искать разгадку моей судьбы. И только найдя Танелорн, я избавлюсь от страдания, к которому приговорен.

Внизу, в долине, по-прежнему маршировали армии, горели города. А на месте черно-желтого рыцаря стояла уже другая фигура.

— Эрмижад?

Эрмижад горько улыбнулась.

— Я не Эрмижад! Так же как у тебя одна душа и много обликов, у Эрмижад один облик, но много душ.

— Есть только одна Эрмижад!

— Конечно. Но много тех, кто похож на нее.

— Кто ты?

— Я — это я.

Я отвернулся. Она говорила правду. Это была не Эрмижад, но смотреть на нее у меня уже не было сил. Я устал от загадок.

И все-таки спросил у нее:

— Тебе известно что-нибудь про Танелорн?

— Многие знают о Танелорне. Многие пытались его найти. Это старый город. Он существует в Вечности.

— Как мне попасть в Танелорн?

— Только ты сам можешь ответить на этот вопрос, Победитель.