Дмитрий Напольских - Общее дело

Карлики наводнили страну накопленным за несколько десятилетий товаром высочайшего качества. В результате кузнецы-люди, способные конкурировать с подгорными мастерами только в изготовлении гвоздей, тазиков и прочего дешевого хлама, стали разоряться, а гильдия — терять свое былое влияние. Потом Ихлир разросся и поглотил Кузнечную слободу. Ныне здесь жили обычные горожане, большинство из которых не смогло бы выковать даже обычный гвоздь.

Попав в этот район, до которого не дотянулись бы и длинные руки Конопатого Лоша, Ногнор немного расслабился и зашагал спокойно и уверенно. Хотя и не бывал здесь уже давно. Четыре года, если точно. С тех самых пор, как его сестра Гелда начала получать достаточно денег за свое постыдное ремесло и они смогли позволить себе отдельную комнату.

После смерти матери, которая работала кухаркой в доме богатого купца Фроста Лиспуса, Ногнор с Гелдой жили в ночлежке при ихлирском храме Плачущего. Старый сквалыга Лиспус, обожавший голубцы и пироги с мясом, не колеблясь ни минуты, вышвырнул сироток за ворота своего солидного двухэтажного дома сразу после похорон.

В слухах о том, что они были его детьми, прижитыми от поварихи, не было ни грана правды. Гелда тогда сильно расстроилась. Она предпочла бы оказаться дочкой старого толстого тупого и потного купца, чем на улице. Но четырехлетний Ногнор был этому только рад. Он не знал своего настоящего отца, но предпочел бы не иметь его вовсе, чем быть сыном жадного торговца тухлой кониной.

Целый год они прожили при храме. Если бы не ежедневные службы, странные церемонии и регулярные посты, то время, проведенное в компании служителей человеческого бога, прошло бы гораздо веселее. А если бы не старший жрец, поглядывавший на мальчика влажным взором, они оставались бы в ночлежке гораздо дольше. К тому же, сестра работала в другом районе, в окрестностях храма ей не удалось найти подходящего местечка. Так что переехали они с легким сердцем.

И вот теперь Ногнор снова возвращался сюда. Он с любопытством оглядел темную глыбу храма. Уныло чадили немногочисленные факелы. Похоже, дела у служителей Плачущего шли не лучшим образом. Жители Ихлира предпочитали приносить жертвы эльфийским, орочьим и даже гоблинским богам, те и отвечали охотно, и праздники при их храмах проходили гораздо веселее.

Разумеется, особой популярностью пользовался культ Каррутуга. Тот милостиво снисходил до человеческих молитв даже в то время, когда люди воевали с гномами, у которых он был богом единственным. Но поклонения, как известно, много не бывает, и гномий бог охотно откликался на любые искренние мольбы, подкрепленные богатыми дарами. Да и война была так себе. Короли старались особо не напирать на подгорных жителей, понимая, что в таком случае Каррутуг выступит на стороне своей извечной паствы. И кто тогда поручится за крепость перекрытий и стен в королевском замке, который был выстроен с благословения служителей Камня?

А кто, где и когда видел Плачущего или чудеса, им совершаемые? Да и зачем людям свой бог, к тому же столь ревнивый и требующий отказа от других, ежели можно молиться сразу всем остальным и получать благословения гномьего Каррутуга, эльфийского Паланиана и, к примеру, орочьего Огрыха? Потому-то культ Плачущего распространялся по человеческим королевствам очень медленно, преодолевая сопротивление жрецов и даже простого люда, которому не нравились слишком мрачные ритуалы, в основе которых лежал массовый плач о тяжелой судьбе людей, окруженных враждебными и чуждыми расами.

Там, где обильно вырастали храмы Плачущего, иным народам приходилось туго. Верные прихожане человеческого бога поначалу отказывались от гномьих мечей и плугов, эльфийских вин и зачарованных талисманов, гоблинских снадобий, а потом могли и вовсе поднять соседей на вилы, изготовленные, разумеется, кузнецом-человеком.

Лишь в самом центре людских земель — в королевстве Догания, отделенном от всех прочих рас широким поясом иных человеческих государств — жрецы Плачущего нашли мощную поддержку и надежную опору. Династия Холонаров, справедливо рассудив, что нелюдь и ее боги далеко, но народ в подчинении держать как-то надо, приняла гонимых отовсюду жрецов, а заодно и проповедуемую ими веру. С тех пор у служителей Плачущего началась совсем другая жизнь.

Опираясь на военную и экономическую мощь Догании, они занялись активной миссионерской деятельностью, проникая порой на самый край человеческих земель, где можно было запросто встретить и эльфа, и орка, и гоблина. А то и всех вместе, да еще и в компании гнома.