Майкл Муркок - Меч и конь

Гофанон покорно выкарабкался из шлюпки, провел ее по воде, а потом вытащил на берег. Илбрек и Корум наблюдали за ним.

Калатин легко и изящно вышел из лодки, огляделся и раскинул руки; его плащ, покрытый магическими символами, распахнулся. Он глубоко и с удовольствием вдохнул этот зараженный воздух и щелкнул пальцами, после чего третья закутанная фигура, все так же храня инкогнито, поднялась с банки на носу и присоединилась к Калатину и Гофанону.

– Надеюсь, что вы беглецы, – наконец сказал Илбрек. – После победы мабденов над Фои Миоре.

Улыбнувшись, Калатин приложил к губам руку, украшенную драгоценностями.

– И если все твои хозяева Фои Миоре мертвы, то, значит… – многозначительно сказал Корум, но в голосе его не было полной уверенности.

– Фои Миоре не мои хозяева, Корум, – с мягкой укоризной поправил вадага Калатин. – Порой мы становимся союзниками. К нашей взаимной выгоде.

– Ты говоришь так, словно они все живы.

– Да, они живы. Живы, Корум. – Калатин произнес эти слова тем же сдержанным тоном, но в его голубых глазах светилась злобная насмешливость. – И торжествуют, потому что победили. Они удержали Каэр Ллуд и сейчас преследуют остатки армии мабденов. И боюсь, скоро мабдены все будут перебиты.

– Значит битва за Каэр Ллуд проиграна?

– А вы ожидали победы? Рассказать тебе о тех, кто пал под его стенами?

Покачав головой, Корум отвернулся и простонал:

– Ладно, колдун… Так кто же погиб?

– Король Маннах, проткнутый собственным боевым знаменем. Ты вроде знал короля Маннаха?

– Я знал его. И теперь горжусь этим.

– А короля Фиахада? Других его друзей?

– Что с королем Фиахадом?

– Насколько я знаю, он несколько часов был пленником Гоим.

– Гоим? – Корума передернуло. Он вспомнил жуткие истории о вкусах единственной женщины среди Фои Миоре. – А его сын, молодой Фин?

– Не сомневаюсь, что он разделил судьбу отца.

– Что с другими? – прошептал Корум.

– О, их там было много. Много героев мабденов.

– Дуболом, друг Айана Власорукого, – заговорил Гофанон неестественным механическим голосом, – был разорван псами Кереноса. Так же как Фиона и Келин, девушки-воительницы…

– А из пяти королей Эрэлски в живых остался только младший, если он еще не замерз. Он ускакал, преследуемый принцем Гейнором и народом сосен, – с удовольствием продолжил Калатин. – Король Даффин потерял ноги и окоченел до смерти не далее чем в миле от Каэр Ллуда – он прополз это расстояние. На пути сюда мы видели его труп. В десяти ярдах от него мы наткнулись на тело короля Хонуна из Туа-на-Ану, висящее на дереве, – мы решили, что его настигли гулеги. А ты знаешь того, кто именовался Кернином Оборванцем, человеком в плохой одежде и с нездоровыми привычками?

– Я знаю Кернина Оборванца, – сказал Корум.

– Вместе с отрядом, который он возглавлял, Кернин попал под взгляд Балара и замерз, не успев нанести ни одного удара.

– Кто еще?

– Погиб король Гахбес, и Гринион Бычий Наездник, и Клэр с Дальнего Запада, и Рыжий Лис Мейан, и оба Шемейна, Длинный и Короткий, и Утер из Грустной Долины. Было перебито множество воинов из всех племен мабденов. Был ранен Пуйл Спинолом, кажется, смертельно. Так же как старый Дилан, Шеонан Топор-девица и, возможно, Моркиан Две Улыбки.

– Стоп, – сказал Корум. – Неужели никого из мабденов не осталось в живых?

– Думаю, что в данный момент это маловероятно, так как мы какое-то время находились в пути. У них было очень мало припасов, когда они направились к Крайг Дону, где надеялись обрести временное убежище, но они должны умереть там с голоду. По крайней мере, скончаются в своем святом месте. Может быть, этого они и хотели. Мабдены знают, что их время на Земле кончилось.

– Но ты сам мабден, – сказал Илбрек. – И ты говоришь о их судьбе так, словно это не твой народ.

– Я Калатин, – объяснил волшебник, словно говорил с ребенком, – я не принадлежу ни к одной расе. Когда-то у меня была семья, вот и все. Теперь нет и ее.

– Насколько я припоминаю, ты сам послал сыновей на смерть! – возмущенно бросил Корум.

– У меня были послушные дети, – хихикнул Калатин. – Но настоящих наследников у меня не осталось, это правда.

– У тебя нет потомков, и ты спокойно смотришь, как гибнет твой народ?

– Может, в этом и есть причина того, чем я занимаюсь, – размеренно произнес Калатин. – Кроме того, ведь бессмертный не испытывает потребности в наследниках, не так ли?

– А ты бессмертен?

– Надеюсь, что да.