Алина Кривопалова - Камень Чародеев

Сад. «Снова? Нет. Я не хочу!» — я закричала и заметалась по саду. Но куда бы я не кинулась, везде натыкалась на невидимую стену. Теперь сад не казался таким хорошим. Ветер показался холодным. Солнце — палящим. Еда — невкусной. Я легла на траву, которая теперь казалась колючей, закрыла глаза и попыталась представить, что сейчас происходит на площади, но безуспешно.

Я вырывал из своего организма все силы, чтобы потушить пожар.

— Да где же он? Ты его видишь?

— Нет.

Саша заметалась по пригорку, но сквозь дым ничего не было видно. Наконец она различила какой-то силуэт.

— Кажется они.

Из дыма вышел Рен, неся на руках Леру. Мы кинулись к ним.

— Она жива?

— На последнем дыхании, — абсолютно спокойно сказал Рен.

— И ты так спокойно об этом говоришь? А ну да. Она же тебе безразлична.

— Если бы она была мне безразлична, я бы не полез в огонь, оббегая падающие балки и стены домов, — рявкнул он. — А теперь найдите мне какое-нибудь ровное место.

— Вот дом. Он сгорел только наполовину. Вернее сверху.

Он занес ее в дом и положил на кровать.

— Выйдите все из комнаты.

— Выйти? Ты что хоронить ее собрался?

— Типун тебе на язык. Я хочу вытащить ее с того света.

— Как?

— Тебя забыл спросить, — огрызнулся он. — Вон отсюда! Оба!

Мы послушно вышли.

— Интересно, что он задумал, — Саша аккуратно приоткрыла дверь.

— Вон!

— Поняла, поняла, — она закрыла дверь. — Он точно не в духе.

— Ха. Если бы ты умирала у меня на руках, я бы тоже орал на всех.

Саша на меня уставилась. Я, поняв, что сказал что-то не то, вышел на улицу. Если это еще можно было назвать улицей. Середина деревни была выжжена полностью. Пепелище наводило на жуткую мысль о чуме.

В легкие ударной волной ворвался воздух. Я закашлялась. Голова раскалывалась. По спине словно танк проехал.

— Ты как? — услышала я взволнованный голос Рена.

— Руки убери от меня, — только и смогла сказать я.

Он сделал вид, что не услышал и помог сесть на кровати.

— Что произошло?

— Ты ничего не помнишь?

— Что произошло сейчас? Последнее что я помню это то, что я легла, закрыла глаза и пыталась представить, что происходит на площади и…

— Все правильно, — он тяжело вздохнул.

Я посмотрела на его осунувшееся лицо и дрожащие руки. Он встал и вышел из комнаты.

Он сидел на кухне и пил воду, стоящую в ведре.

— Рен, ты в порядке?

— Нормально.

— Твое крыло…оно… — Саша посмотрела ему в глаза. — Оно сгорело.

Он подошел к зеркалу и действительно левое крыло почти полностью отсутствовало.

— Ничего, — как можно небрежнее бросил он, — Отрастет.

— Врешь, — Саша прищурилась.

— Ну вру. Какое кому до этого дела? — он встал и подошел к окну.

— Оно никогда уже не отрастет?

— Отрастет. Лет через десять.

Он говорил об этом так спокойно, словно рассказывал прогноз погоды.

— Мы должны что-то сделать. Ты Правитель и не можешь выглядеть вот так.

— Я уже не Правитель, — усмехнулся вампир. — Через час мое, якобы мое, тело покажут народу и он поверит. Потом невозможно будет доказать что это я. Тем более в таком виде. Я теперь можно сказать инвалид.

— Ну почему инвалид? Ты же сам сказал, что отрастет.

Рен только хмыкнул. «Все-таки не отрастет» — подумала Саша.

— Как она?

— Уснула, — сказал я, войдя на кухню. — Что с твоей правой рукой? Она вся в крови.

— Черт. Я совсем про нее забыл, — пробормотал он. — Есть какая-нибудь тряпка.

— Давай я.

Саша аккуратно перевязала ему руку.

— Вы сильно на меня сердитесь? — тихо спросил он.

— А ты сам как думаешь?

— Ненавидите? Хотя я понимаю. Я вел себя как последний идиот. Хотел доверия, когда сам врал и… эх.

— Мы то тебя простили. А вот Лера…

— Простили? Я же…

— Мы тоже хороши. Если бы тогда не завел разговор, мы бы тебе не рассказали о камне, да и вообще. Ты несколько раз здорово нас выручил. Поэтому мы в расчетах. Тем более мы то понимаем, что если бы тогда не ушел с поля боя, Волков тебя бы первым прибил, а уж потом за нас взялся, а так Лера приняла на себя первый удар.

— Я должен был сразу за нее заступиться, а я…

— Ты поступил правильно. Что толку от того, что ты бы вступил в схватку с чародеем. Да он бы тебя одним пальцем убил, как муху. А тебе еще нужно о народе думать, не только о себе. Ответственность все-таки.

— Ответственность? Ты знаешь сколько мне лет? Восемнадцать! Я должен был поумнеть, а повелся на ловушку Волкова, как последний лох. Какая к черту ответственность за город, если я даже вас троих уберечь не смог? Из меня Правитель, как из мухи слон, — он со всей силы брякнулся на стул. Стулу не понравилось грубое обращение и он развалился прям под ним.