Евгений Малинин: Час Черной звезды

— Молчи! — рявкнул изверг. — И не мешай мне слушать ночь! Их в ночи очень хорошо слышно!

В доме скрипнула внутренняя дверь, и волк почувствовал, как огромное тело изверга грузно, но стремительно и тихо пересекло сени и замерло у входной двери… И еще он почувствовал кисловатый запах светлого клинка… Запах смерти!..

Все вокруг словно замерло. Ночь молчала. Звезды подмигивали из черноты неба, будто желая подсказать нечто важное застывшему под крыльцом волку, но не смели нарушить воцарившуюся тишину. Темные деревья замерли, запутав в своих ветвях все ветры Мира, чтобы те не могли шепнуть замершему перед входной дверью извергу, кто подстерегает его за порогом. Долгую минуту длилась эта тишина, выжидавшая, кто первым нарушит ее, кто первым не выдержит ее тяжести и сделает роковое движение, выдохнет опрометчивый хрип… Первым не выдержал… изверг!

Входная дверь неслышно… но это только извергу казалось, что неслышно!.. приоткрылась. В узкой, угольно-черной щели, словно призрак конца Мира, проплыл узкий, не слишком длинный светлый клинок. Щель чуть увеличилась, светлый клинок выплыл за порог дома, и под звездным светом появился кулак, сжимавший его рукоять. Прошло короткое мгновение, и за порог дома осторожно переступила нога изверга, а спустя еще секунду он сам застыл на крыльце. Его цепкие, с жестким прищуром глаза быстро обежали темный двор, останавливаясь на каждом подозрительном сгустке темноты. Клинок, выставленный вперед, караулил каждое постороннее движение, но вокруг все было неподвижным.

Волк, замерший под настилом крыльца до полной остановки дыхания, прикрыл глаза и сосредоточился на одной-единственной, столь необходимой сейчас мысли… на одном-единственном, столь необходимом сейчас действии — он осторожно тянул ниточку от своего разума к разуму изверга, чтобы попытаться отвлечь его, вернее, привлечь к… несуществующему! И через мгновение извергу вдруг показалось, что он уловил краем глаза короткое, резкое движение справа от себя, словно чуть более плотный, чем вся остальная ночь, комок темноты дернулся прочь от дома, к лесу, за пропадающие во мраке стволы… И замер!

Не сводя пристального взгляда с этого бесформенного сгустка темноты, изверг, осторожно переставляя ноги, спустился с крыльца на притоптанную траву двора и медленно двинулся вперед, неся перед собой матово светящийся клинок. Он успел сделать пять коротких шагов, когда на его спину беззвучно обрушилось мускулистое тело огромного хищника! Изверг, падая, еще попытался извернуться, ударить нападавшего своим страшным оружием, но мощные, всесокрушающие челюсти уже сомкнулись на его шее. Хищные клыки рвали кожу и мышцы, дробили позвонки, гасили разум, вырывали жизнь из большого, сильного тела!..

Светлый клинок выскочил из разжавшихся пальцев и отлетел в сторону, а волк, не обращая больше внимания ни на клинок, ни на дергающееся в агонии тело, бросился к входной двери и проскользнул внутрь дома.

В сенях было темно, пахло извержачьим теплом и… маленьким ребенком. А вот кислого запаха светлого клинка не было! Волк, бесшумно переставляя мощные лапы, прошел к двери, ведущей в горницу, и замер, прислушиваясь. За дверью, прямо за ее полотном, было слышно напряженное дыхание. Волк довольно ощерился и правой лапой толкнул незапертую дверь. Тяжелое, сбитое из толстых досок полотно медленно отворилось. Сразу за дверным проемом стояла извергиня, и ребенок все еще лежал у нее на руках. Увидев стоящего за дверью волка, извергиня, продолжая удерживать кулек с ребенком одной рукой, вскинула вторую к губам, словно стараясь поймать крик, рвущийся с губ, а волк, приспустив углы губ так, чтобы виднее были мощные, чуть желтоватые клыки и вымазанная кровью морда, шагнул вперед, через порог.

Извергиня, не сводя отчаянного взгляда со своего жуткого гостя, отпрянула назад, к столу, стоявшему у противоположной стены комнаты. Однако волк не спешил нападать, сделав по комнате пару шагов, он, казалось, внимательно изучал замершую перед ним женщину, словно не зная, как с ней поступить. Впрочем, раздумывал он недолго, остановившись посреди комнаты, волк повел головой чуть в сторону, и извергиня услышала тихий, нечленораздельный, но вполне понятный приказ:

— Положи извержонка!..

На лице женщины появилось недоумение, как будто она не ожидала услышать от волка человеческую речь, но это недоумение тут же сменилось еще большим ужасом. Ее глаза заметались по комнате, словно она искала место, где можно было бы спрятать кулек с ребенком, где страшный, беспощадный хищник не смог бы его достать, но волк снова заговорил, и на сей раз гораздо чище: