Гэри Райт - Дорога на запад

Кевин сделал глоток и невольно вздрогнул, зажмурившись, пок небольшая доза напитка проваливалась в желудок.

- Боже мой! - воскликнул он, отдышавшись и возвращая Югону склянку. - Это что, глистогонное? Я чуть все внутренности себе не сжег!

Однако лекарство подействовало немедленно, и эффект его был поразительным. Желудок наполнился приятным теплом, которое стало распространяться по всему телу, изгоняя из него боль и даря ощущение благополучия и здоровья. Левая рука согрелась, и бок перестал болеть. Не веря самому себе, Кевин ощупал ребра и убедился, что острая боль исчезла. Это было невероятно, и он посмотрел на молодого мага.

- Это, разумеется, волшебство?

- Лекарство концентрирует усилия твоего тела и возбуждает естественные способности к самолечению, - объяснил Югон, возвращаясь к своей высокомерно-самодовольной манере речи. - Разумеется, магическим образом. На самом деле ты вылечил самого себя. Некоторое время ты будешь чувствовать некоторую усталость, пока отдых не восстановит потраченные силы.

Кевин подошел к Балаку, который размахивал рукой, словно проверяя ее работоспособность.

- Ты в порядке?

- О, да. Чтобы вывести из строя гнома, нужен еще больший сукин сын. - Балак поднял топор и исследовал его лезвие. - У тебя какой-то особенный боевой клич, воин. Вот такой: "Ха! Ха!" Что он означает?

Кевин принялся вытирать свой собственный меч.

- Ну... - сказал он, - собственно говоря, это не совсем боевой клич. Это... - он пожал плечами, - просто звук.

- Ага, - гном с любопытством наблюдал за Кевином краешком глаза. - Значит, ты просто делаешь шум. Ты замахиваешься мечом и говоришь: "Ха!".

Кевин кивнул. Балак слегка приподнял мохнатую бровь и сверкнул голубым глазом. Кевин отвернулся от него. Проклятый всезнайка-гном! Он ощутил новый приступ гнева, который поднимался внутри него, ожидая лишь повода излиться на кого-нибудь. Сделав несколько шагов, Кевин едва не столкнулся со Слит.

- Скажи-ка мне одну вещь, Кевин, - Слит коварно улыбнулась. - Ты же посещал Королевскую академию?

Кевин некоторое время раздумывал, но, не обнаружив подвоха, кивнул. Смеющиеся глаза Слит на миг отвернулись от него, затем девушка снов повернулась к нему, но как-то неловко и чуть смущенно.

- А что ты там делал? Поставлял курсантам капусту или что-то другое? Твое фехтование, которое я наблюдала только что, не было настолько потрясающим, как я ожидала. Мне приходилось видеть зрелища и получше. Скажи, ты всегда заканчиваешь бой лежа на спине?

Гнев внутри Кевина вспыхнул жарким пламенем. Он по-прежнему держал в руке меч, и теперь он поднял его над головой.

- Хочешь посмотреть фехтование получше? Могу показать пару приемов прямо сейчас!

Слит отпрянула от него, загородившись ладонями:

- Приношу свои извинения. Я не знала, что у тебя есть еще одна рана, внутри.

- Что ты хочешь сказать?

- Ничего. Ничего, клянусь Сииласом! Успокойся. О боги! - Слит повернулась и, нахмурившись, отошла. - Это была шутка, просто шутка, чтобы немного разрядить напряженность из-за всех этих... убийств.

- Ты готова помочиться на снег, чтобы помочь ему растаять, - предположил Бестиан. - Бывает такое время, Слит, когда тебе лучше держать рот на замке. Бывает, что он у тебя хлопает, как ставень на ветру...

Кевин некоторое время неподвижно стоял, глядя на Слит и не видя ее. Он пытался проанализировать вспышку гнева и понять, может быть, прав тот негромкий голос, который звучал внутри него. Голос принадлежал Сэнтону:

- Если кому-то приходится управлять чужой жизнью, Кевин, то для этого нужно прежде всего обучиться контролю над самим собой. Я понимаю, что это, может быть, проще сказать, чем сделать, но тем не менее это правда. Разум, мозг - это неуправляемый и невидимый зверь, которого очень трудно приручить. Самый страшный противник, с которым когда-либо придется столкнуться, появится из глубины тебя самого, и ты можешь даже не узнать его, когда он появится. Сперва нужно победить своих собственных демонов, прежде чем успешно биться с чужими.

В голову Кевина внезапно пришла четкая мысль, что один из его демонов заключается в том, что он не выносит людей, которые смеются над ним. Он воспринимал насмешки как оружие, а насмешников - как агрессоров.

- Ты слишком серьезен, Кевин, - сказал ему однажды Сэнтон. - Ты должен научиться смеяться над самим собой.

Наконец Кевин осознал, что все глядят на него. Кевин дважды глубоко вздохнул, и пламя гнева остыло, а напряжение куда-то исчезло. Кевин опустил меч. Его голос зазвучал в тишине, но Кевину казалось, словно его голосом заговорил кто-то посторонний.