Уиллард Райт - Жизнь Дикого Запада в фильмах

[От редакции.] Это четвёртая статья из замечательного цикла статей о том, как в художественных фильмах изображаются разные стороны жизни.

В фильмах о Диком Западе ковбои всегда глотают свою выпивку одним махом, а невинные карты всегда используются для азартных игр

Есть на свете простые, доверчивые люди, которые уверены, что жизнь Дикого Запада из фильмов – это подлинная жизнь Дикого Запада из истории и саги.

Но увы и ах! Она даже не так точна, как полуправдивая жизнь Дикого Запада из популярных романов и журнала «Сатурдэй ивнинг пост». На самом деле, это сказочная, вымышленная жизнь – жизнь, которую породило пылкое вдохновение режиссёрского мозга. Лишь очень смутно она соотносится с исчезающей эрой, о которой мы читали в историях Брет Гарта, Стюарта Эдварда Уайта и Кларенса Малфорда. Но не будем унывать. По сравнению с экранными вестернами настоящая жизнь аризонских равнин была бесцветна и скучна.

Для начала рассмотрим симпатичного, лихого ковбоя из фильмов, поскольку он непременное условие прерийной драмы – deus ex machina, который когда мир погружается во мрак, садится на своего верного жеребца и приводит всё в порядок. На первый взгляд он не сильно отличается от обычного жителя равнины, но при более близком рассмотрении вы обнаружите много удивительных точек расхождения между ним и ковбоем из документальных отчётов.

Например, взгляните на его развевающиеся, тяжёлые «чапсы» [1] Защитные кожаные штаны, которые надеваются поверх обычных штанов. . Он никогда их не снимает и не показывает свои нижние брюки. Он носит эту защиту для ног в доме и вне дома, на солнце и под дождём. В них он ест, ухаживает и дерётся. Он носит их даже тогда, когда спит. Несомненно, он полагает, что если он их снимет, то будет обвинён в непристойном обнажении.

Ещё ковбой из художественных фильмов всегда на высоте парикмахерского изящества. Он не только всегда чисто выбрит и напудрен, но его волосы мастерски пострижены, завиты по краям, подровнены за ушами и сверкают от бриллиантина. Более того, если вы изучите крупные планы, вы заметите, что его ногти всегда отполированы и заострены, как миниатюрные роговые шпили.

На самом деле, его личное состояние благородной цицероновой привлекательности приводит нас к неизбежному выводу, что в эпоху раннего освоения Запада ковбои отказывались от всякой роскоши, но холмы и равнины были щедро утыканы парикмахерскими, где всё время были доступны пудра, косметика и другие средства ухода.

Далее, одежда экранного ковбоя всегда с иголочки. У него новое сомбреро. На его рубашке нет ни пятнышка. Его брюки как будто только что пошили, постирали, просушили и тщательно почистили. А его сапоги для верховой езды с кубинскими каблуками усеяны кожаными полосками, отполированы до зеркального блеска и без всяких следов пустынной соли. Пастьба скота в фильмах, очевидно, занятие, не причиняющее ущерба чистоте одежды.

Разумеется, есть некоторые ковбои – статисты для «атмосферы», – которые не всегда столь безупречны. Но тот простой факт, что кто-то из их товарищей может скакать по пастбищам и при этом не мараться, – доказательство того, что их собственный неряшливый, пыльный вид зависит только от их небрежности.

Но каков бы ни был его внешний вид, ковбой в фильмах белый внутри. Действительно, его добродетельность приближает его к сверхчеловеку. Ковбои всегда на стороне справедливости, и они в любой час дня и ночи готовы рисковать жизнями, чтобы исправить зло. Они обладают всеми чертами искреннего благородства. Их честность принадлежит к какому-то лучшему, высшему миру, чем наш. Они настоящие воины Христовы.

Разумеется, они много играют и пьют, и они редко – почти никогда – не платят за выпивку. Они заказывают свой напиток и опрокидывают его в себя, не поблагодарив бармена ни словом, ни кивком. Но в их оправдание стоит заметить, что как долго бы они ни пропитывали себя алкоголем, они никогда не пьянеют – их ёмкость на грани чуда. Спиртные напитки оказывают воздействие только на скотокрадов, индейцев, метисов и разбойников. Эти последние превращаются в пьяных задир всего лишь от пары глотков великого американского жаропонижающего.

Гиперморалист может осудить ковбоев за то, что они пьют, но их слабость к выпивке имеет одно явное преимущество. Если бы они не проводили всё время, прислонившись к стойке или загорая на веранде кафе, многие головорезы избежали бы возмездия, поскольку шериф первым делом направляется за помощью именно в салун. И он не бывает разочарован. Как только звучит тревога, они прыгают в сёдла и мгновенно уносятся вперёд, оставляя облако пыли. При этом они ничего не знают ни о преступнике, ни о том, что он совершил. Того простого факта, что он нарушил закон и порядок на равнинах, уже достаточно, чтобы вызвать праведный гнев у наших современных сэров Галахадов.