А. Мартинес - Адская закусочная Джила

Дюк моментально затормозил.

— Я проголодался, — объявил он.

Впрочем, это не помешало Эрлу разразиться проклятиями.

— Мог бы пожрать и раньше, на последней остановке. Я же говорил тебе!

— А мне тогда не хотелось. — Дюк натянул козырек кепки на глаза и отстегнул ремень безопасности. Подвеска пикапа тотчас застонала, а сама машина приподнялась сантиметров на семь.

— Тебе ничто не мешало купить сандвич. В этом весь ты. Никогда не думаешь о будущем. Живешь исключительно настоящим. У тебя реактивное сознание.

Дюк мысленно проклял тот день, когда в руки Эрлу попал потрепанный томик «Дианетики».

Оборотень потянул носом.

— Что еще теперь? — поинтересовался Эрл.

— Ничего. — Дюк наклонил голову. — Хотя, кажется, я что-то здесь учуял.

— Что? Что ты такое тут учуял?

— Зомби.

— Боже, Дюк, да тут на добрую сотню миль вокруг ничего нет. Откуда здесь взяться каким-то зомби, черт побери?

— Вон оттуда.

Дюк указал большим пальцем куда-то через плечо и направился в закусочную. В следующее мгновение, как по сигналу, поднятая пикапом пыль улеглась, и взгляду предстало небольшое кладбище.

— Ух, ты!

Дюк переступил порог.

На неоновой вывеске, нахохлившись, устроился большой черный ворон. Птица наклонила голову и посмотрела на Эрла злобным, черным, как эбеновое дерево, глазом.

— Что ты там увидел?

Он поднял с земли камешек и метнул его в ворона, но промахнулся. Птица даже не шелохнулась. Вздохнув, Эрл вошел в закусочную.

Дюк шагал по потертому линолеуму, и при каждом шаге его поношенные туристические ботинки издавали противный скрип. Шаги Эрла звучали гораздо глуше. Внутри закусочная оказалась неожиданно просторной, что довольно необычно для заведения, расположенного в такой глухомани. Тут были и кабинки, и столы, и табуреты у стойки — в общем, при желании здесь могла бы разместиться целая армия посетителей. Однако в данный момент внутри было пусто. Под потолком монотонно гудели лампы дневного света. Возле дверей туалета висели две дешевенькие картины с изображением пустынного пейзажа. С колонны, поддерживающей потолок, свисали побеги высаженного в горшки папоротника. В углу стоял треснувший керамический горшок для цветов. Однако все эти попытки придать заведению какой-то стиль бездарно провалились. Оно так и осталось пустым, безликим и почти вульгарным в своем желании произвести впечатление.

Самой яркой деталью было красновато-бурое пятно у подножия колонны, имевшее в самом своем широком месте около тридцати сантиметров. Обычный человек не удостоил бы его вниманием, приняв за ржавчину или плесень. Но только не оборотень или вампир. У обоих носы отличались повышенной чувствительностью. Пятно производило впечатление старого, однако исходивший от него запах, хотя и слабый, ощущался вполне отчетливо.

— Сейчас подойду! — послышался у них за спиной женский голос.

Новоявленные посетители нашли места за стойкой. От запаха горячего жира в животе у Дюка заурчало.

Эрл тем временем продолжал свой сеанс психоанализа.

— Вот возьмем меня. У меня есть цели в жизни, и мой разум воздействует на эти цели просвещенным образом. Я достиг состояния ясности, тогда как ты действуешь под влиянием импульсов и поступаешь так, как тебе заблагорассудится в ту или иную минуту.

— У меня хотя бы собственная тень имеется!

Вампир посмотрел на пол. Его тень действительно вновь куда-то пропала. Подобное происходило с ним довольно часто. Иногда тень исчезала на несколько часов, а иногда — на несколько дней. Надо сказать, Эрл ужасно от этого страдал. Некое чутье подсказывало ему, что, когда такое случалось, паршивка-тень проводила время гораздо лучше, чем он сам. И даже когда она оказывалась на своем законном месте, то имела обыкновение кривляться и вертеться, открыто над ним насмехаясь и вообще действуя на нервы. Из всех проблем воскрешенных (для перечисления которых потребовался бы немалый список), проблема с тенью была, пожалуй, самой мелкой и все-таки самой неприятной.

Зная, что наступил приятелю на любимую мозоль, Дюк едва заметно улыбнулся.

Эрл напрягся, намереваясь нанести остроумный словесный удар, однако в конечном итоге его словесной изобретательности хватило лишь на то, чтобы прорычать:

— Пошел в жопу!

Двери, ведущие в кухню, отворились, и оттуда вышла высокая, дородная женщина. На ней была футболка и обрезанные по колено джинсы, которые с трудом обтягивали внушительных размеров задницу. При каждом шаге на мощные ляжки накатывались волны целлюлита. Засаленный передник силился удержать необъятных размеров бюст. Спутанные выбеленные волосы, небрежно отброшенные на левую сторону, падали на плечи. Красотка улыбнулась, обнажив зубы, размером и цветом напоминавшие зерна кукурузы. Приколотая к воротничку грязноватая табличка извещала, что ее обладательницу зовут Лоретта. Само имя было написано яркими зелеными буквами рядом с изображением счастливой улыбающейся мордашки.