Петр Хомяков: ПЕРЕКРЕСТОК

Тем не менее, Ваню приняли, натянув, скрепя сердце, тройку по русскому языку. Ксчастью, в российских технических ВУЗах еще остались в руководстве люди, умеющие оценить ситуацию по существу.

К учебе Ваня приступил с прямо-таки сладострастным упоением. Наконец-то в его распоряжении великолепные лаборатории и обширная специальная библиотека. Кому-то может показаться курьезным, но, осознавая свою незаурядность, Ваня ничего иного и не хотел от московской жизни. Не получение вполне обычных мирских благ, а только удовлетворение своей страсти познания химии. Не для того он вырвался из деревни, чтобы стать богатеньким московским обывателем через химическую лабораторию. Он вырвался из деревни именно в химическую лабораторию. Ничего другого ему было не нужно.

Был бы менталитетВани более аристократичен, к нему вполне были бы применимы строки средневекового поэта:

В конце концов, настоящие алхимики искали в первую очередь истину, и только потом золото.

Разумеется, химические дисциплины Ваня сдавал на одни пятерки, вызывая после каждого экзамена легкий шок в преподавательских кругах.

Математику, физику и общеинженерные предметы Иван штудировал достаточно добросовестно и имел по ним твердые четверки. Он, скрепя сердце, понимал, что эти знания нужны ему для освоения предмета своей страсти. Хотя иногда бестактно не скрывал раздражения по поводу необходимости отрывать время от любимой химии. В эти минуты он походил на нечесаного, раздраженного уличного пса, глухо рычащего на случайно задевшего прохожего.

Дисциплины же общественно-политического цикла Ваня сдавал лишь со второго-третьего раза. И не более чем на тройку. О его хамских препирательствах с преподавателями соответствующих предметов на экзаменах ходили такие же легенды, как и о его блестящих экспромтах на экзаменах по химическим дисциплинам.

Жизнь в столице требовала денег. Стипендию Ваня получал нерегулярно. Но даже если бы он ее получал, прожить на нее все равно было нельзя даже предельно неприхотливому человеку. И Ваня сделал весьма нетривиальный, тем более для деревенского парня, ход. Он даже не пытался разгружать вагоны или мести улицы.

На кухне в общежитии он сварил тротил. Любой соответствующий учебник докажет вам, что при комнатной температуре и без термостата это невозможно. Но… Ваня сделал это. И стал варить взрывчатые вещества собственного изготовления килограммами.

Неясно, что было более удивительным. То, что он смог решить сложнейшие химико-технические проблемы в домашних условиях? То, что эти килограммы сильнейших взрывчатых веществ не рванули в его комнате из-за неизбежных в бардаке общежития случайностей? Или то, что он легко нашел оптовых покупателей в криминальной среде, не имея до того никаких связей с этим миром?

Однако гениям и детям покровительствуют Боги. Ваня стал зарабатывать,и немало, на жизнь любимым делом. Но уже через полтора года ему стало скучно варить взрывчатку. Он открыл для себя новую страницу в химии – биохимию и фармакинетику. Нет, эти предметы еще не преподавались на втором курсе. Но уже к концу первого курса Ваня освоил весь объем химических дисциплин родного ВУЗа и начал осваивать смежные отрасли, имеющие отношение к химии.

Так же на кухне, без термостатов и другого сложного оборудования он синтезировал свой первый наркотик. Доходы возросли многократно. Ваня жил теперь в отдельном блоке общежития и не отказывал себе ни в чем. Хотя его личные потребности оставались весьма скромными. И то сказать, с такими доходами он давно мог бы снять приличную квартиру. Но ему как-то не приходило в голову, что можно жить вне общаги. Неувязный парень, да и только.

И тут его подстерегла неожиданная любовь. Надо сказать, что до этого у Вани не было не только полноценной любовной связи, но даже легкой влюбленности. Своих сверстниц в деревне он просто отпугивал одержимостью в учебе и странностями поведения. Деревенские девушки не любят таких типов.

В Москве же Ване было просто не до женщин. Первые два года он не мог думать ни о чем, кроме открывшихся перед ним возможностей заниматься любимой наукой. Да это ведь была и не наука. Это была страсть, это было колдовство, это был образ жизни.