Раймонд Фейст - Дочь Империи

Однако Джайкен вовсе не собирался впадать в столбняк. Он узнал о возвращении хозяйки намного раньше дозорных: слух об этом ему передал скороход из гильдии, которого отправил со срочным донесением один из торговцев. Торговец уведомлял Джайкена о бесчисленных судах знати, пришвартованных в Сулан-Ку, среди которых выделялась бело-золотая барка Имперского Стратега. У охваченного паникой Джайкена совершенно вылетело из головы, что нужно предупредить Кейока и воинов. Вместо этого он взял в оборот всех рабов и ремесленников, ранее созванных в господский дом для защиты Айяки на тот случай, если неприятельскому войску удастся пробиться к дому; всем им Джайкен раздал работу, наказав почистить фрукты на кухне и проветрить белье. Мара со своей почетной свитой прибыла в самый разгар бешеной подготовки к приему гостей.

— Так вот, значит, где все мои полевые работники! — воскликнула властительница Акомы, как только носилки опустились во дворе дома.

Теперь можно было дать волю веселью: маленький хадонра, на едином дыхании выпаливший свой доклад, не успел разоружиться, и на нем все еще красовались собранные впопыхах и где попало части доспехов, а голову вместо шлема венчал котелок, позаимствованный им у поваров. Слуги, сновавшие по двору, имели экипировку под стать начальнику; повсюду валялись мотыги, грабли и косы, которые они намеревались использовать вместо оружия. Но Мара не успела всласть посмеяться, услышав ворчливые стенания Накойи: после всех этих переездов по воде и по суше первая советница была чуть жива и мечтала лишь о славной горячей ванне.

— Ты получишь все, чего твоя душа пожелает, мать моего сердца. Мы дома.

Впервые с тех пор как Мара отправилась в Священный Город Кентосани, у нее словно тяжелый камень свалился с плеч. Лишь сама властительница Акомы знала, какой груз давил ее все это время.

Освободившись наконец от нелепых доспехов и подвязывая на ходу шнурки привычной ливреи, Джайкен поспешил из господского дома на лужайки, где сооружались огромные павильоны для размещения нескольких сотен властителей, их жен, чад и домочадцев, первых советников, почетных стражей и бесчисленных слуг. Во всех покоях господского дома, где надлежало поселить Альмеко с его ближайшими родственниками и Имперскими Белыми, скоро будет негде шагнуть. Для избранной части слуг найдется пристанище в солдатских казармах, остальным придется удовольствоваться бараками и хижинами рабов. Рабам, а также свободным, но невезучим челядинцам предстояло провести три ночи под открытым небом. Мара чувствовала, как согревает ей душу преданность слуг и солдат: никто не ныл и не сетовал а ведь из-за ее внезапного возвращения все в доме пошло кувырком. Даже домашние слуги готовы были встать на защиту Айяки… хотя что могли бы они поделать со своими садовыми вилами и кухонными ножами против бывалых солдат, вооруженных до зубов? Но это отнюдь не умаляло их храбрости: такое поведение не укладывалось в рамки обычной верности, на которую вправе рассчитывать господин.

Растроганная столь явным проявлением добрых чувств, Мара поспешно переоделась и вернулась во двор, поскольку на горизонте показался во всем своем великолепии кортеж всесильного Альмеко. Имперские Белые проявили чудеса четкости и слаженности действий, когда помогали своему господину выйти из носилок. Запели трубы, загремели барабаны, тем самым возвестив о начале церемонии прибытия в резиденцию властительницы Акомы.

Мара грациозно поклонилась.

— Добро пожаловать в наш дом, господин мой. Да пребудут с тобой мир, покой и отдохновение.

Имперский Стратег, первый из вельмож Цурануани, чуть заметно поклонился в ответ.

— Благодарю. Однако не сочтешь ли ты возможным впредь обходиться меньшим количеством формальностей, чем это было заведено у… нашего предыдущего хозяина? Чествование, которое растягивается на целый день, может прискучить, а я хотел бы получить возможность поговорить с тобой наедине.

Мара вежливо кивнула и взглядом попросила первую советницу оказать гостеприимство одетым в черное магам и проводить их в отведенные им покои. Плечи старухи горделиво расправились, и со свойственной ей материнской заботливостью она приняла под свое крыло двух посланцев Ассамблеи Магов так просто и сердечно, словно всю жизнь имела дело с существами столь непостижимой природы. Мара только головой покачала, дивясь жизненной силе Накойи. Затем она позволила Альмеко взять ее за руку, и вдвоем они вступили в мирную тишину сада, где Мара любила предаваться размышлениям и созерцанию.