Майя Филатова - Арканы Мерран. Сбитый ритм [СИ]

Похороны Эви прошли в тягостной тишине. Тем же вечером Халнер в первый и последний раз за все время добровольно появился в моем поле зрения. Молча положил на кухонный стол мою Нарну — я как раз нарезала себе очередную порцию закуски — и пошёл прочь.

— Хал, я… Я не могла иначе! — крикнула я, не узнавая собственный голос.

Не останавливаясь, Халнер сделал странное движение головой — возможно, так со спины выглядел кивок. И, не оборачиваясь, вышел.

Масла в огонь подлил Курт, вернувшийся в долину на следующий день после трагедии. Пространно рассказывая про какое-то благое паломничество, он ринулся врачевать души всем. Цитатами из Книги Апри, естественно. «Когда не можешь поступить по совести, поступай по любви. Совесть придёт с искуплением, а искупление и есть любовь».

Священник стал, моим, по сути, единственным собеседником: произошедшее надломило жителей долины, замкнув в себе. Даже Хелия тонко намекнула, что и сама не понимает, о чём теперь со мной разговаривать, кроме как на чисто хозяйственные темы. Маро забегал, но ненадолго, всё ссылался на какие-то дела. Переехала бы в Малый Замок, но общаться с молодежью не хотелось, да и уходить в такую компанию «при живом муже» по местным понятиям неприлично, о чем и напомнил мне магистр. Сдержанно-усталым тоном, ставшим в эти дни типовым.

Вот уж кто мало интересовался мирским, так это Паприк. Даже трагедия с Эвелин интересовала магистра исключительно с точки зрения Пламени. То, что мне удалось столь легко утянуть лепесток, а потом использовать его, превратив в материю, повергло магистра не в ярость, как я ожидала, а в капитальную задумчивость. Побродив пару дней, Паприк приказал ехать с ним. Поскольку находиться в долине становилось все тягостней, отказываться не стала.

Вол споткнулся. Я обругала скотину. Выровняла ход, потянулась. Почесала затёкшую шею. Там, у корней волос, приютилось клеймо рода Хайдек. Да, теперь оно скрыто искусным «пластырем» свертки, но останется навсегда. И на коже. И в душе. Да и в сердце, чего уж.

Зажмуриться. Глубоко выдохнуть и вдохнуть. Боги! Как же хочется развернуться и бежать обратно! Забиться на кухню сонного Варди, и что бы было всё по-прежнему. По-прежнему. И, как верят в Мерран, навсегда.

Может быть, со временем…

Хотя кому я вру, Великий Апри? Ни упрёка, ни скандала. Да пусть бы по морде двинул, в конце концов! Потому что жар эмоций — как пустыня. К ней можно приспособиться, её можно — хотя бы локально — оживить. А вымораживающий холод — нет. В снегах и скалах не бывает жизни.

Не бывает. И всё же, любое решение, уйти или остаться, будет ошибкой, о которой придётся жалеть всю жизнь.

Я выбрала ошибку дороги.