Раймонд Фейст - Врата Войны

Паг, захваченный рассказом о величественных и грозных событиях прошлого, был, тем не менее, слишком голоден, чтобы не заметить, как Мичем посадил в печь семь маленьких ржаных караваев. Вновь переведя взгляд на чародея, он спросил:

- А что это за Кешианская Кон..?

- Конфедерация, - подсказал Кулган. - Это несколько немногочисленных племен, в течение столетий исправно плативших дань Империи Великого Кеша. Каждое из них было слишком слабым, чтобы противостоять своим поработителям, но, объединившись лет за двенадцать до того, как была написана эта книга, они стали столь же могущественны, как сама Империя, а поскольку силы их в этом противоборстве были почти равны, кровопролитная война тянулась много лет, и Империя стянула все свои северные легионы к югу, открыв наши земли для проникновения в них нового, едва возникшего Королевства. Дед нашего герцога Боуррика, младший из сыновей тогдашнего короля, двинул свои войска на запад, расширив пределы королевских владений. С того времени вся территория бывшей имперской провинции Босании, за исключением Вольных городов Наталя, получила название Герцогства Крайди.

- Ах, как бы мне хотелось когда-нибудь побывать в этом Великом Кеше! - вздохнул Паг.

- В качестве кого, скажи на милость, ты предпринял бы это путешествие? - насмешливо спросил Кулган. - Наемника?

Флибустьера? - Паг покраснел и опустил глаза. - Впрочем, на этом свете нет ничего невозможного, - смягчился чародей. - Как знать, вдруг тебе повезет и ты сможешь добыть себе денег и лошадей для столь дальней поездки. Путь этот нелегок и полон опасных неожиданностей, но нет преград, которые не смогло бы преодолеть отважное сердце.

Вскоре разговор за столом перешел на более обыденные предметы. Кулган, проведший целый месяц на юге, в Карсе, стал расспрашивать Пага о последних местных новостях. Когда караваи испеклись, Мичем нарезал их толстыми ломтями и, разняв на части кабаний бок, уставил стол тарелками, от которых, щекоча ноздри мальчика, поднимался аппетитный пар. Паг еще никогда в жизни не ужинал так обильно и вкусно. Даже прислуживая на замковой кухне, он получал за свои труды гораздо больше щелчков и назиданий, чем лакомых кусочков. Дважды за время трапезы он ловил на себе пристальный, изучающий взгляд лучистых синих глаз Кулгана.

Когда все трое насытились, Мичем принялся проворно убирать со стола, а хозяин и гость возобновили прерванный разговор.

Взяв с блюда последний кусок жаркого, Кулган протянул его Фантусу, все еще дремавшему у очага. Дракончик приоткрыл один глаз, и на морде его отобразилась мучительная борьба: ему явно не хотелось подниматься с мягкого коврика, но жаркое выглядело так аппетитно... Наконец голод пересилил лень, и Фантус с тяжким вздохом встал на короткие лапы, проковылял к столу, схватил острыми зубами протянутый кусок, в одно мгновение проглотил его и вернулся на свое ложе.

Кулган раскурил трубку и спросил:

- Чем ты думаешь заняться, когда достигнешь возраста ученичества, малыш?

Паг совсем было задремал, но, услыхав вопрос старика, встрепенулся и широко раскрыл глаза. День Выбора, когда мальчишки из замка и города, достигшие положенных лет, поступали в учение, был не за горами. В нынешнем году кто-то из крайдийских мастеров почти наверняка должен остановить свой выбор и на нем.

- В день солнцестояния я надеюсь поступить на герцогскую службу в качестве ученика почтенного мастера клинка Фэннона, - поспешно произнес он.

Кулган с сомнением окинул взглядом его щуплую фигурку:

- Скажи на милость! А ведь на вид тебе не дашь больше десяти-одиннадцати лет.

Паг густо покраснел. Он был самым низкорослым из мальчишек, служивших в замке.

- Мегар сказал, что, может статься, я еще успею вытянуться и обогнать других, - дрогнувшим голосом пробормотал он. - Ведь родителей моих никто не видел, и потому трудно судить, каким я буду, когда повзрослею.

- Ты сирота, Паг? - изогнув кустистую бровь, осведомился Кулган.

- Когда я был младенцем, какая-то женщина принесла меня в горный монастырь Дала. Она сказала, что нашла меня на дороге.

Святые отцы передали меня на воспитание в замок Крайди, где я и вырос.

- Помню, помню! - отозвался чародей, попыхивая трубкой. - Ты был совсем малюткой, едва отнятым от груди, когда монахи, поклоняющиеся Щиту Немощных, принесли тебя в замок. Лишь благодаря доброте нашего герцога ты считаешься свободнорожденным, Паг. Он сказал тогда: <���Лучше освободить сына виллана, чем сделать рабом отпрыска свободного гражданина>. А ведь его сиятельство имел полное право объявить тебя своим крепостным!