Алексей Гамаюн - Цена короны

— И этого достаточно, магистр Раэр?

— Вполне достаточно. Но поспеши. Если ты сделаешь все верно, Адрелиан получит бессмертие, которого достоин.

— Но как я выберусь отсюда? Я ранен, все мои силы уходят на то, чтобы поддерживать…

— Об этом не беспокойся. Один из ваших отрядов находится неподалеку. Я сделаю так, чтобы они пришли сюда. Исцелить тебя я не смогу. Посуди сам: все твои товарищи пали, а ты цел и невредим… Это покажется подозрительным. Но калекой ты не останешься. Ты быстро выздоровеешь…

— Магистр… Раэр? — тихо переспросил Рагнос Гимер.

Хильдис Коот кивнул. На его лице не дрогнул ни один мускул, лишь сжались кулаки под широкими рукавами епископского облачения. Магистр Ай-Ванур тяжело дышал и тер виски, словно его мучила невыносимая головная боль.

— Ужасно… — пробормотал магистр Кфор, затравленно переводя взгляд с епископа на Анволда, который, как завороженный, смотрел в зерцало.

— Ужасно, — отозвался Коот. — А теперь спросите себя: где был разум вашего брата, когда он заключал сделку с врагами? Не с врагами Туллена, заметьте — с врагами, которые угрожают всему Лару!..

Его слова прервал звук падения тяжелого тела.

— Силы великие! — вскричал Ай-Ванур. — Да помогите же ему!

Однако сам он как будто врос в землю…

Магистр Анволд лежал на полу. Его пустой взгляд был устремлен в потолок. Казалось, перед его внутренним взором все еще разворачиваются образы воспоминаний, до сих пор скрытые даже от него самого.

Отец-дознаватель и экзекуторы подошли к магистру. Один из них пощупал пульс у лежавшего и удовлетворенно кивнул, словно и не расчитывал ничего почувствовать.

Экзекуторы подхватили мертвеца за ноги и подмышки, понесли прочь.

— Ваше светлейшество… — в голосе Ай-Ванура звучала боль. — Вы знали?

Рука епископа снова попыталась нащупать концы пояса. И не найдя, стиснула складку тяжелой ткани, серой, точно пасмурное небо.

— Клянусь Пресветлым Сеггером, магистр… Я догадывался. Но такого даже представить не мог.

Донг… Донг… Донг…

Большой колокол роняет звуки, как грозовая туча — первые капли дождя. Только капли не падают, а поднимаются в небо… И медленно уплывают, несомые усталым ветром.

Кроткая ночь глядит в окно покоев Хильдиса Коота — скромная послушница, не смеющая поднять с лица звездотканное покрывало.

«Вы не спите, ваше светлейшество? Вас что-то тревожит?»

Епископ отвернулся от окна, словно не желая встречаться с ней взглядом. Молитва не шла на ум. Да и много ли толку в одной молитве? Она укрепляет дух, проясняет разум, но за словом должно последовать дело.

Ибо Пресветлый Сеггер взрастил чад Своих, дабы стали они помощниками в делах Его и вершителями воли Его. И велика скорбь отца, чьи дети, лишь на него уповая, сами пребывают в праздности…

Вот только всякое ли деяние — благо? И, может быть, прав святой Рутилий, когда сказал: «Благими намерениями вымощен путь в место мучения»?

Жаль, что ты забыл об этом, магистр Анволд. Об этом и еще кое о чем.

Кто утратит смерть — тот утратит жизнь. Это не вечность, а небытие. Никто и ничто живое не бывает бессмертным, но только люди знают, что умрут. Это наша суть, наш великий дар. Поэтому мы так боимся ее потерять. Наша жизнь, наши страдание — то, что мы боимся потерять. Человеческая жизнь недолговечна, как волна в море.

Неужели кто-то захочет, чтобы это море застыло?

Его светлейшество епископ Хильдис Коот, член Королевского Cовета, боевой магистр Храма Вольных, примас капитула Инквизиции, подошел к окну и некоторое время следил, как из-за горизонта, похожего на полуразрушенную крепостную стену выползает первая луна. Потом подошел к стене и коснулся ее ладонью.

Когда он убрал руку, в стене темнело маленькое отверстие, которое быстро затягивалось.

А на ладони епископа лежал маленький золотистый кристалл.

Несколько мгновений Хильдис Коот разглядывал его, словно в чем-то сомневаясь. Казалось, кристалл впитал в себя весь свет луны, едва она показалась над горизонтом, превратив ее в тусклый оплавленный обломок. На блестящих гранях играли крошечные искорки. Но странное дело: келья по-прежнему оставалась темной.

Быстрым движением епископ разломил кристалл пополам и прижал половинки к вискам.

— Учитель Гаптор, — произнес он. — Мне необходим ваш совет.

Утром, чуть свет, Флайри и наемница покинули и «Мантикору», и Радуну.