Мария Семенова - Бусый волк. Берестяная книга

Схватка с Крылатыми отнюдь не прельщала Владыку.

И нового Змееныша на этих тучегонителей не натравишь…

Прыгнув в седло, Мавут пронзительно гикнул и погнал коня прочь со следа — туда, где дыхание ледников прореживало лес и ласкало горные пустоши. Он знал одно место на пути к Засечному кряжу, которое беглецы навряд ли минуют. Оно посулит им защиту, но на деле станет ловушкой.

Мавут даже знал, когда именно они там остановятся.

На третью ночь…

— Обычный круг Хизура может и не удержать, — покачала головой Таемлу. — Тебя послушать, он и при жизни наполовину мертв был. Теперь его сила, наверное, только умножится. И он просто проломит любой охранительный круг, одолеет заклятие… — Все смотрели на нее, и она добавила, покраснев: — Ну, то есть я постараюсь…

Меалон молча скреб бороду. Потом неожиданно улыбнулся, и улыбка удивительным образом изменила суровое лицо, стерла угрюмые морщины. Золотоискатель-одиночка, не боявшийся ни Змея, ни шаек грабителей, был вовсе не из тех, кто при виде напасти кудахчет от бесплодного страха. Пришла беда — быстро соображай, как с ней управиться. Иначе и делать нечего на Следу.

— Есть тут неподалеку одно… место, — проговорил он затем. — Вы про круг, я и вспомнил… Ну, там тоже что-то вроде Круга. Из двенадцати во-от таких белых глыб… Кто их там уложил, мы не знаем, но место хорошее. Люди туда молиться приходят. Разжигают посередине костер, всю ночь сидят… Просят помощи, удачи, большого золота, богатства…

— И что, многие разбогатели?

В голосе Твердолюба прозвучала издевка. Перестав когда-то молиться веннским Богам, больше он с тех пор ничего у Небес не просил. И уж всего менее — земного богатства.

— Ты бы не насмехался, — укорила его Таемлу.

«Твердолоб…» — добавил про себя Бусый.

— Погоди, дочка, — сказал Меалон. — О том, что Круг кому-то про клад во сне нашептал, россказней полным-полно, только я не очень им верю. Знаю ведь почти всех, кто желтый песочек на Следу промышляет. И многих, кто сгинул, и горсточку тех, кому повезло… Змеево золото — оно же недоброе, кровью политое, какое до него дело Тем-Кто-Хранят-Круг… А вот от злобного мертвеца уберечь…

Выслушав Меалона, совещались недолго. Решено было провести роковую ночь в Кругу. Поможет или нет — а вреда точно не будет…

Завидев впереди эту горку, Бусый ощутил, как сердце в груди трепыхнулось от светлого восторга.

Громадные, с избу, глыбы снежно-белого мрамора сияли прозрачной чистотой и светом. Они казались невесомыми облаками, что плыли себе в небесах и решили присесть отдохнуть, побеседовать о чем-то на плоской макушке пологой темно-серой горы…

— Здесь, в лесах, есть дороги без конца и начала, — сказал Меалон. — Никто не знает, кто их проложил и откуда привезли те черные плиты, которыми они вымощены. А здесь — видите? Крутом-то на несколько дней пути все бурые да серые скалы…

Когда друзья поднялись на самый верх, у Бусого захватило дух от царившей здесь торжественной и светлой печали. Какие пушистые беззаботные облачка? Каменные исполины были воинами, что вышли на последний бой в белых одеждах жениховства и смерти. Задравшему голову Бусому даже вспомнилась повесть Ульгеша об истуканах, созданных защитить город в Ржавых болотах далекой Мономатаны. Вспомнился-и был немедля отвергнут. Какие истуканы с их лицами, искаженными злобой заведомого поражения? Белые воины стояли спокойные и могучие, непреклонно вросшие в землю, которую они поклялись отстоять от любого врага. С какой бы из двенадцати сторон света тот ни напал…

Хизур? Да тьфу на него, на Хизура. Мраморные богатыри высматривали вдали неприятеля себе под стать. Им — что один нечистый мертвец, что целая сотня. Хизур небось и близко не сунется. А уж чтобы вовнутрь…

Тут Бусый невольно подумал про двенадцать саккаремских Стражей, о которых рассказывал дедушка Соболь. И про одинокого Зверя, каменной грудью заслонявшего землю Волков.

Ох, Журавлиные Мхи… Бучило… Ульгеш… Украденный камень с его тайной берестяной книги, то ли неворотимо сгоревшей, то ли кем-то выхваченной из костра…

Чуть- чуть заробев, Бусый прошел между белоснежными скалами внутрь Круга, и тяжкие мысли рассеялись, как туман под утренним солнцем. Место и вправду оказалось удивительно Светлое. Такое, что никакая чернота здесь просто не имела права существовать.

В первый миг Бусому захотелось остаться тут навсегда.

Потом он как следует прислушался к себе и понял, что смертному человеку нельзя было надолго задерживаться в Кругу.