Вячеслав Чувашов: Наследие Мрака

У Тёмных эльфов и мужчины и женщины одинаково искусно владеют, как оружием ближнего боя, так и разящим с дистанции, но лишь представители сильного пола имели право нанести смертельный удар. Даже в случае самообороны умелая эльфийка лишь обездвижит противника, нанося много мелких режущих ударов (такая же участь ожидает хромого тёмного зайца, прежде чем он будет пойман).

В двадцать лет Эль, как и все её ровесницы, поступила в женскую Палерму, где с новой силой стал проявляться её не эльфийский характер. Девушка была живой и отзывчивой, будто луч солнца во тьме, и этим сильно отличалась от своих мрачных и горделивых сестёр. Очень скоро её стали сторониться и Эль, конечно же, приходилось нелегко.

Каждую ночь Тёмная эльфийка с неудовольствием укладывалась в постель и как можно дольше не засыпала, читая любимые книги. Это были редкие мгновенья, когда можно было полностью расслабиться и предаться сладостным историям книг, зарунированных ещё первыми эльфами. Девушка с удивлением замечала, как и сейчас, так и в те далёкие времена эльфов мало что заботило. Они жили в своём уединённом мирке, где обязанности каждого были расписаны ещё задолго до рождения и оставались неизменными до самой тризны.

Эль-А-Нур разменяла пятый десяток, прежде чем увидела первый праздник Тёмной луны. Она в тайне надеялась увидеть среди костров угрюмого часового, который от чего-то запомнился ей. Девушка перебирала все свои наряды, накопившиеся за полвека (работёнка, честно признаться, не из лёгких). Огромной гардеробной, уже давно не хватало, и вещи можно было находить в самых не предсказуемых местах их огромного дома на деревьях.

Яркие, причудливые краски праздника, со всеми остальными атрибутами, не только не привлекали её девичьей души, но с каждой минутой всё больше разочаровывали. Забыв об эльфийской грациозности, Эль быстрым шагом обошла каждый закуток берега, не один раз отмахиваясь от разгорячённых гуляк. Она отчётливо представляла каждую черту, каждый шрам сурового лица пятидесятого и нигде сейчас не могла его найти. Окончательно убедившись, что её знакомого нет на празднике, девушка уныло побрела прочь.

Это ведь был их единственный шанс быть вместе. И зачем только она имела неосторожность прогнать его. Наверное, мне уготовано судьбой, быть одинокой, - думала бедная эльфийка. Она бесшумно шла по золотистому мху, как вдруг резко выпрямилась и уже твёрдым уверенным шагом направилась к мастеру клинков.

Вы конечно не догадывайтесь, что жительницы Горинэма славятся своим сладкоголосым пением и большим запасом упрямства! Именно поэтому не один эльфийский парень не спешил прерывать женскую самодеятельность. Уже целый час упрямство жарким костром прожигало Эль изнутри. Девушка, не хотела знать, по каким причинам Пятидесятый отсутствовал на празднике, всё чего ей хотелось сейчас, так это покрепче сжать рукоять клинка и выместить агрессию на каком-нибудь манекене мастера.

Ещё на подходе к ветхой хижине старца, Эль-А-Нур почувствовала что-то неладное. Калитка во внутренний дворик была настежь распахнута, а в окнах не виднелось не единого огонька, хотя мастер боялся темноты и всегда спал при свете. Трава вокруг дворика была примята и окроплена местами чёрной слизью вперемешку с запекающейся кровью. Руки сами выхватили "багрэмы" - короткие клинки, напоминающие заострённые наконечники копий. Эль бесшумно пробралась в дом, в душе проклиная своё любопытство. Маленькие изящные ушки уловили угрожающее рычание. Здоровенная, волосатая ручища сдавила девушки шею. Из темноты к её лицу приблизилась клыкастая морда орка-бафура. Из его оскаленной пасти смердело тухлым мясом, а обильная слюнная жидкость ручьём стекала на дощатый пол.

- "Моя, не успеть уйти", - объяснил бафур - "помочь или умереть, твой выбор, сейчас"?

- Где мастер? - дрожащим голосом прошептала Эль, от волнения её голос куда-то запропастился.

- "Открыть портал и вернуть меня и себя означать жить хорошо", - возразила уродливая пасть.

Орк усилил нажим. Перепуганная девушка понимала, что придётся нарушить закон, нужно пролить кровь или ей больше никогда не увидеть Пятидесятого. Эль зажмурилась и вонзила кинжалы в волосатую грудь орка. Клинки легко вошли в зелёную плоть бафура. Он распластался в чёрной лужи собственной крови и конвульсивно подёргивался.

- "Он...идти...за вами...",- захлёбываясь в крови прохрипел орк и "погиб окончательно".

Те немногие орки, что появились на свет божий не только с чудовищной силищей, но и крупицей разума, автоматически зачислялись в ряды Мрачного Хакуса. От рождения, становясь его вечными бафурами .