Олег Авраменко - Резонанс бытия

Мы оказались в вестибюле на первом этаже Звёздного Замка, где нас встречали две черноволосые девушки в коротких платьях с белыми передниками. Я назвала их девушками только потому, что они так выглядели, хотя на самом деле были не людьми, а гуриями — ангелами-прислужницами. Обычно, за пределами Порядка и в мирах Обода можно было встретить только его старших существ — Карающих Ангелов, грозных воинов, которые предпочитали именовать себя Агнцами Божьими [6] [6] Последнее название придумал мой покойный кузен Харальд, сын Александра, а Карающим Ангелам оно так понравилось, что почти моментально стало среди них общепринятым. В связи с этим, когда мой отец после многолетнего пребывания в Срединных мирах вернулся в Экватор, с ним случился конфуз. Он вообще, будучи принцем Света, предпочитающим Сумерки, не особо интересовался Порядком и Хаосом, в юности регулярно прогуливал уроки теологии (в те времена в Царстве Света именно на них изучали существ, порождённых Стихиями), но, конечно, слышал о Карающих Ангелах, хотя ни разу в глаза их не видел. И когда перед ним появился белый верзила с крыльями, объявил себя каким-то Агнцем Божьим и возжелал его смерти, отец далеко не сразу понял, с кем имеет дело. Вернее, об этом ему сообщили родные уже после того, как общими усилиями Агнец был прикончен. (по традиции, оба их названия принято писать с заглавных букв). В периоды эскалации противостояния с Хаосом Порядок создавал ещё несколько видов тварей-убийц, достаточно примитивных, зато многочисленных, которые служили для Агнцев пушечным мясом. Но кроме этих воинственных существ, в самом Порядке, по словам Фионы, обитало ещё одиннадцать разновидностей довольно мирных созданий, имеющих свои обязанности, не связанные с противоборством Стихий. К примеру, из гурий состояла вся обслуга в Звёздном Замке, в Небесных Чертогах, а также в Западном Раю, где проживали рядовые Агнцы.

Гурии тщательно обтёрли нашу обувь, после чего Фиона велела им приготовить угощение и накрыть стол на передней террасе второго этажа. Мы вчетвером поднялись на тот же этаж и прошли в гостиную, которая примыкала к упомянутой террасе.

— Прошу, друзья, располагайтесь, — сказала нам Фиона. — А я ненадолго отлучусь — переоденусь во что-нибудь попроще.

— Я тебе помогу, — тотчас вызвалась Тори.

Она явно ожидала отказа, но, к её удивлению, Фиона согласилась:

— Ладно, пойдём.

Они направились к двери, ведущей в личные покои Фионы. На ходу осмелевшая Тори легко обняла её за талию. Фиона сделала было движение, чтобы высвободиться, но в последний момент передумала. Я поняла, что таким образом она решила подразнить Феба.

Сам же Феб, со свойственной мужчинам рассеянностью, не уловил нюансов происходящего и принял эту игру за чистую монету. Когда девочки скрылись за дверью, он, вольготно устроившись на диване, пробормотал:

— Неужели у них… — и осёкся.

Я покачала головой:

— Ничего между ними нет. Иначе бы Тори сияла от счастья, а Фиона смущалась.

— Ага! — наконец дошло до него. — Значит, Фи просто дурачится?

— Да.

Он тихо вздохнул:

— А жаль.

Я вопросительно посмотрела на него:

— А ты был бы не против?

— Почему я должен быть против? — пожал плечами Феб. — Я бы только порадовался, что она себе кого-то нашла. Пусть даже девушку. Тори очень милая и, главное, любит её. Хотя лучше бы она сошлась с… с каким-нибудь хорошим парнем.

Я почувствовала заминку в его последних словах. Значило ли это, что у Фионы появился кто-то на примете? Или не у неё самой, а у Феба, который пытается её с кем-то свести? Однако спрашивать не стала — из опасения, что если верен второй вариант, то Феб, чего доброго, ещё уговорит меня посодействовать его замыслу. А я ведь такая, что соглашусь. Есть во мне что-то от сводницы.

— Интересно, — произнесла я, — ты хочешь этого для блага Фионы или ради собственного спокойствия?

Он в замешательстве потупился. А после некоторых колебаний ответил:

— Если честно, и то и другое. Я искренне желаю Фионе счастья — просто потому, что люблю её. И одновременно испытываю перед ней чувство вины — потому что сам я счастлив с Ланой. Счастлив — и ничего не могу с собой поделать. Счастлив — хотя ещё пять лет назад мечтал об одной лишь Фи и не представлял своей жизни без неё.

— Да, бывает, — сказала я, глядя сквозь большое окно на террасу, где сновали на фоне ярких звёзд гурии, накрывая для нас стол. — Бывает, двое людей созданы друг для друга, но что-то не позволяет им быть вместе, потом один из них находит себе пару, а другой… — Я умолкла, поймав себя на том, что начинаю иносказательно говорить о себе. — Это хорошо, Феб, что ты переживаешь за Фиону. Но только не надо винить во всём себя. Просто так сложились обстоятельства.