Валерий Иващенко: Единственный воин Королевы

– Да будет так. Я завтра же окончательно всё сформулирую и лично переговорю с его величеством Карлом. – Сибелис чуть поклонился и добавил, что теперь хотел бы поговорить с её величеством наедине. Зная, что это неслыханное нарушение всех и вся правил поведения, он добавил.

– О младшем принце, Гуго. Королева Изольда миг-другой всматривалась в непроницаемое лицо старого мага, а затем в гостиной раздался её мелодичный, но умеющий и звенеть металлом голос.

– Оставьте нас все.

Надо отдать должное, Сибелис умел убеждать.

– Ваше величество – а что, если мы все ошибаемся? Вопреки общему мнению лекарей о слабоумии принца – всё обстоит с точностью до наоборот? В волнении терзая своё рукоделие, Изольда всё же потребовала объяснить. И тут всякого повидавший на своём веку волшебник задал неожиданный вопрос, заходя издалека.

– Ваше величество – вам доводилось когда-нибудь видеть, как мышь попадает в мышеловку? Королева, слабо улыбнувшись, подтвердила, что да – несколько раз, ещё в детстве.

– Так вот, ваше величество, а не задумывались ли вы над вопросом – а почему? Ведь мышь прекрасно видит и мышеловку, и пружину – но тем не менее исправно попадает в ловушку. Чуть задумавшись, Изольда сообщила, что по её мнению, мышь слишком глупа. На что терпеливый маг спросил.

– А если бы оказалась очень умная мышь – и задумалась бы над назначением приделанного к кусочку сыра устройства? Фыркнув, королева на миг снова превратилась в ту маленькую весёлую виконтессу Изольду, которую маг ещё помнил.

– Она будет застывать на месте, гадить, но всё равно ничего не сообразит.

– уверенно заявила она. И тут Сибелис добил её.

– А ведь вы только что почти точно описали симптомы, наблюдаемые у маленького принца Гуго… Ошеломлённая мать вскочила на ноги.

– Чт…о? – она едва не задохнулась от волнения. Твёрдо глядя в прекрасные серые глаза, волшебник негромко высказал свою мысль.

– Малыш отнюдь не дурак – час назад он просто разгромил меня в шахматы. А ведь я учил этой игре самого короля, да и барона Твидлиха тоже. Что, если маленький принц видит скрытое даже в тех ситуациях, которые мы по нашей глупости считаем простыми и незатейливыми?

– То есть попросту не замечаем мышеловок… – наконец бледность королевы постепенно сменилась её обычным задорным румянцем. Она чуть опустила лицо и прошептала:

– Тогда выходит – мы всё делали не так… – а качающиеся в ушах алмазные серьги согласно закивали – не так, не так, не так. Сибелис мягко и осторожно заметил.

– Если бы ваше величество соизволили пролить свет на тайну, сопровождающую обстоятельства появления принца… я мог бы куда увереннее попробовать найти выход – если не излечить, то хотя бы сдвинуть дело с мёртвой точки. Королева, чуть склонив голову, долго, с каменным выражением лица смотрела на старого мага. Наконец, она решилась.

– Хорошо, Сибелис – только ради моего сына. Но пойдёмте из дворца – тут слишком много… мышей. Да, и озаботьтесь вашей завесой Тишины.

Глава 5. Семь лет спустя.

Сквозь блаженную полудрёму ощутив совсем рядом чьё-то присутствие, Фиона лениво пошевелилась. Лень было встать с постели, лень было даже накрыть свою наготу простынёй – не говоря уже о том, чтобы произнести какое-нибудь заклинание. Но всё же любопытство пересилило, и принцесса открыла один глаз. Королева Изольда – растерянная, ошеломлённая и немного испуганная. Ибо рыжая, коротко стриженая головка ветреной принцессы – как её метко прозвали за легкомысленный нрав и волшебное умение повелевать ветрами – покоилась не на подушке, а на плече беззаботно раскинувшегося во сне принца Гуго.

– Привет, тётушка! – мурлыкнула Фиона и, не удержавшись, сладко зевнула. Её величество постепенно пришла в себя. За последние годы она немного сдала, располнела, но отнюдь не давала себе опуститься совсем. И во власти тоже.

– Соизволь объяснить, что ты делаешь в постели со своим двоюродным братом

– и моим сыном? – от ледяного тона Изольды побледнел бы и сам король. Однако рыжая нахалка ничуть не смутилась. Лишь краем простыни накрыла свои с Гуго бёдра.

– Тётушка – а то вы будто не догадываетесь? Или мне произнести слова заниматься любовью громко и по буквам? Или – упаси боги – это выражение вам и вовсе незнакомо? Что это ваше величество так на нас пялится? Изрядная доля смелости и нахальства принцессы объяснялась не только и не столько наследственностью, сколько весьма независимым положением волшебницы – а ею старательная и весьма неглупая Фиона оказалась очень и очень сильной. Не зря же почти совсем поседевший Сибелис так гордится ею… Однако смутное беспокойство удерживало Изольду от опрометчивых шагов – тут крылось что-то ещё. Она молчала, и её сдержанность в конце концов была вознаграждена, ибо юная нахалка посмотрела королеве прямо в глаза и негромко сказала.