Валерий Иващенко: Единственный воин Королевы

– Гугнявый! Ссыкло! Изольда немного смутилась – не к лицу наследнику престола бросаться такими словами. Уже вставая, она взглянула в лицо младшего сына, и тут ей стало страшно. Это была далеко не детская обида, и даже не ненависть – на лице Гуго было написано гигантскими буквами, что старшего принца сейчас будут бить, и не на шутку. И действительно – не успела она сделать и пары шагов, как малыш с такой силой врезал старшему брату в плечо, что тот снова упал. К несчастью, его величество Карл, отвлёкшись от шахмат, тоже встал – и увиденное ему не понравилось. Словно сказочный великан, он навис над малышом. Однако тот, спрятав за спину Берту, так дерзко посмотрел в глаза короля, что Изольда заорала бы дурным голосом от страха, если бы умела бояться. Перед взглядом Карла бледнели свирепые и дикие чернокожие воины южных земель; необузданные волосатые горцы становились кроткими как ягнята только от одного звука его голоса. Дикая, необузданная, не знающая удержу ярость охватила взрослого мужчину. И быть бы беде, если бы похолодевшая от страха королева не сделала ещё шаг вперёд и не загородила в свою очередь сына.

– Не сметь, – негромко, но отчётливо произнесла она. Король какое-то время буравил её невидящим взглядом. Затем в глазах его мелькнуло осмысленное выражение.

– Прости, дорогая – гнев ослепил меня, – и, круто развернувшись на каблуках, ушёл к себе. Изольда тихо перевела дух. Обняла всхлипывающую дочь, пожурила Фреда – как может будущий король обижать слабых, тем более женщин? Принц скороговоркой пробормотал извинения, они с сестрой обнялись и тут же, прихватив Алекса и Фиону, умчались в сад. А Гуго так и остался стоять посреди ковра. Из глаз его снова исчезло всякое осмысленное выражение – куда девался тот неукротимый дух воина, что не испугался даже короля? Лишь от пережитого им, темнея под ногами, стала расплываться лужица. Изольда, чувствуя, как её глаза предательски защипало, послала подругам извиняющийся взгляд, и те тотчас же тихо испарились. Королева попыталась заглянуть сыну в глаза, но сразу поняла, что это бесполезно – он снова где-то там, в далёком и недоступном ей мире своих грёз. Вызвав Майка, присматривающего за Гуго, она поспешила за своим венценосным супругом, уже вполне представляя, какую бурную сцену она ему сейчас закатает. Ничего, зато примирение будет более чем сладостным – обычно оно заканчивалось в королевской опочивальне… Малыш очнулся так же внезапно, как и ушёл перед этим в свой мир. Он шагнул к одинокому барону, смущённо пытающемуся сделать вид, будто он обдумывает свой ход. Некоторое время Гуго смотрел на доску, затем улыбнулся, став очень похожим на мать. Его ручонка потянулась, схватила фигуру закрывшегося щитом пикейщика барона, и сделала ею шаг вперёд. Барон Твидлих не успел даже поморщиться, как осознал, что хотя вырванный из строя пехотинец и погибнет, но именно этот ход и опрокидывает всю атаку короля, выводя на простор ощетинившихся бивнями слонов…

Осторожно, сосредоточенно, две маленькие руки сделали последнее прикосновение, и дворец, очень похожий на тот, что Гуго видел вместе с Майком со сторожевой башни, оказался закончен. Вот балкон, вот крыльцо – всё есть, только никто почему-то этого не замечает. Ещё бы раскрасить его в синий и белый цвета… Малыш задумался, по привычке вытирая о себя испачканные в мокром песке руки – нет, Берта не даст свои краски для живописи… На ладошку выполз жучок – кругленький, с чёрной мордочкой и потешными пятнышками на оранжевой спинке. Некоторое время он озадаченно суетился, а затем торопливо пополз вверх. Принц поспешил поднять руку и вытянуть к небу пальчик. Спотыкаясь на прилипших песчинках, забавный жучок забрался на самый верх. Немного потоптался в сомнении, а затем вдруг обзавёлся откуда-то из спинки жужжащими крылышками и порхнул к солнцу – к своим деткам. И почему мама говорит, что жуки не птицы – они же летают! Оглянувшись на здоровенного, как гора, Майкла – тот сидел на большом камне в тени прибрежной башни и что-то шептал своей подружке, смеющейся и хихикающей от щекотки Тайси-горничной, принц почувствовал, что его кончик пальца защекотало. Осторожно повернув голову, малыш от изумления замер. Большущая, синяя с зелёным стрекоза деловито заняла освободившееся после жучка место, цепко ухватившись шестью лапками. А почему шесть? Гуго не нашёл ответа на этот вопрос, а сам зачарованно разглядывал чудное создание. Длинные, прозрачные, словно лакированные крылышки; неземным лилово-голубым блеском сверкающие глаза с еле заметными мелкими шестиугольниками; и длинный хвостик, что успокоившаяся стрекоза чуть опустила. Ну прямо как баронесса… как-там-её, когда подбирает юбки, собираясь сделать реверанс. Почувствовав, что в глазах уже начинает темнеть от нехватки воздуха, Гуго осторожно выдохнул, а затем снова вдохнул, больше всего на свете боясь спугнуть животное. Или всё же птицу? Ну и пасть у неё, однако – а что было бы, если бы стрекозы были размером с голубей? Представив, как такая маленькая бестия откусывает ему палец, принц боязливо передёрнулся – это же будет не хуже, чем ручные дракончики, что их разводят в королевском зоопарке. Размером чуть больше воробья, они весело порхали в проволочном вольере, ловя мух и жуков. Правда, некоторые из них сохранили способность пыхкать огоньком – барон Твидлих недавно обзавёлся эдакой живой, дрессированной зажигалкой – к вящему ужасу и восторгу придворных дам. Да что же это?.. Моргнув раз, другой, принц обнаружил, что стрекозка, к вящему сожалению, давно упорхнула – а сбоку ему в лицо заглядывает озабоченный донельзя Майки.